Я думаю, меня можно было пытать этой фразой – такой ужас я испытала. Чисто физический ужас, чисто физическую тошноту и шум в ушах. И никого не смущала такая странная реакция, да, Юль?

Не смущала. Я затыкала рот той части себя, которая откликалась на эти слова, пробуждалась. И конечно же, мой взгляд на Веру был наступлением, агрессией. «Как ты посмела такое предположить, ты вообще тупая?». Хотя ощущала я себя забитым животным, испуганным существом, которого вот-вот застукают за чем-то страшным и непонятным. Неправильным.

Та Юля не умела поступать неправильно.

– Ты думаешь, я схожу с ума из-за его смазливой физиономии? Думаешь, гормоны вытеснили последние крупицы здравого смысла? – сладкий яд из моего заносчивого тона можно было сцеживать литрами – он бы отравил змею.

Там должно быть надменное добавление: «Это у меня-то гормоны?»

Ну вообще-то, да.

Но Вера предпочла не пытаться привести меня в чувство, хотя, конечно, всё понимала. Она, плюясь, прочитала столько любовных романов, что все их однотипные завязки выучила наизусть. А я читала только научные журналы, потому что дед называл всю художественную литературу, помимо классики, бульварщиной. Это объясняло мой абсолютно нулевой эмоциональный интеллект.

Но даже если бы она попыталась, вряд ли у неё бы вышло. Был бы хоть на крупицу её тон поучительным, я бы её придушила голыми руками.

Так что Вера просто имела хороший инстинкт самосохранения. Она чувствовала меня и подстраивалась под мои вечные штормы.

– Ну и забей ты на эту конференцию. Больше нервных клеток сохранишь. А то ходишь вся дёрганая с этой физикой, на людей нормальных срываешься…

– Я не срываюсь, это бред! Ты проецируешь! – воскликнула я. Вера не поменялась в лице. Я хмуро сложила руки в замок, чёрт с ней. Задумчиво произнесла в пустоту: – Может, пойти на конфу по астрономии? Тоже неплохо. Да и Алевтина Иванна нормальная вроде бы… не будет постоянно пытаться обвинить меня в умственной отсталости.

– О, конференция по астрономии? – оживилась вдруг Насвай. – Если честно, я не думаю, что это научно, но… я тоже пойду, пожалуй. Че ещё делать? Буду защищать честь рыб.

Боже, она что, перепутала астрономию и астрологию?

Я это поняла уже спустя время, и каждый раз это доводит меня до истерики – даже сейчас пишу это и смеюсь. Но тогда мне настолько её слова показались бредом, что я сидела буквально с кружочком загрузки на лбу. Вера начала ржать в локоть.

Ох, Насвай, ты сама из космоса…

– Ты хоть одну документалку смотрела? Хоть какие-то фильмы о космосе?

– Ну да, «Космос между нами».

Тут Вера просто умерла. Расщепилась на атомы.

Мне казалось неприличным смеяться – поэтому я просто презрительно дёрнула губой.

Скоро должен был прозвенеть звонок, так что мы с Верой уже начали собираться. Но как только я поднялась с места, схватившись за тарелку, чтобы отнести её, как моё плечо пригвоздили к месту. Сначала сердце подскочило, но потом я увидела довольную рожу Дементьева, который что-то кричал своим таким же дегроидным друзьям, и вместо испуга моё лицо исказилось от злости.

Я не могла простить ему ту выходку. И не могла простить себе, что испугалась настолько, что ему пришлось спасать меня.

И он не имел права прикасаться ко мне, но постоянно делал это и ржал с моей реакции. А я была не той, на кого такие игрища могли подействовать.

– Дементьев, я повторять два раза не буду, – голос буквально звенел от напряжения, а костяшки пальцев, вцепившиеся в тарелку, побелели. – Ещё раз твои руки окажутся рядом с моим телом, я…

– Чё ты сделаешь? – его наглая ухмылка заставляла мою кровь кипеть. – Я жду с нетерпением, бля, – он похлопал рукой по ширинке, заливаясь смехом. Я проследила это движение холодным взглядом, внутренне же скривилась. И вся сжалась. – Пойдёшь всё-таки со мной на хату? Ванёк тоже приглашает.