Основные идеи Ч. Ломброзо сводились к тому, что преступником, являющимся особым природным типом, не становятся, а рождаются; причина преступности заложена не в обществе, а в самом преступнике; для врожденного преступника характерны особые анатомические, физиологические и психологические свойства. Не ограничившись констатацией общих черт природного преступника, Ломброзо предложил теорию, в которой каждому виду приписывалось соответствующие неповторимые черты. В ней были выделены убийцы, воры, насильники, мошенники.

Взгляды Ломброзо эволюционизировали: оставаясь на позициях уголовной антропологии, он со временем стал признавать наличие не только прирожденных, но и случайных преступников, а также преступников по страсти, воспринял идеи о влиянии на преступников не только биологических, но и иных, в том числе некоторых социальных, факторов (уровня экономического развития, цивилизации, миграции населения, беспризорности, алкоголизма и др.). Его теория постепенно трансформировалась в биосоциальную, что отчетливо проявилось в трудах его последователей. Как считает криминолог А. И. Алексеев, изменялись и взгляды Ломброзо о путях и средствах борьбы с преступностью.

Несмотря на явную научную несостоятельность ломброзианства, нельзя, как это делалось в прошлом, относиться к этому учению только резко негативно, так как в исследованиях Ломброзо есть определенное и рациональное зерно, в частности позитивное внимание к личности преступника. Исследования Ломброзо использованы при создании детектора лжи, некоторых графических (почерковедческих) методов. Определенное практическое значение имели описание и интерпретация Ломброзо татуировок преступников, анализ преступного жаргона.

Биологическая и особенно биосоциологическая теории преступности получили вслед за Ломброзо довольно широкое распространение и продолжают существовать в модернизированном виде до сих пор. В частности, к таким теориям относится клиническая криминология, берущая начало в трудах Гарофало, который в книге «Критерии опасного состояния» (1880) объяснил преступность внутренне присущей отдельным индивидам склонностью к преступлениям.

Разновидностью неоломброзианства является также теория конституционного предположения к преступлению. Ее представители – немецкий психиатр Кречмер, американские криминологи Шелдон, супруги Глюк и др. – исходили из того, что от работы желез внутренней секреции во многом зависит внешность человека и его психический склад, а значит, и поведение, в том числе преступное.

Близкой к идеям Ломброзо явилась и концепция умственной отсталости преступников, представителем которой был американский криминолог Годдард.

К биологической школе примыкают также криминологические теории, основанные на фрейдизме. Исходя из психоаналитической концепции Фрейда часть американских, да и немецких криминологов утверждали, что каждый человек от рождения несет в себе определенный криминальный заряд, обладает подсознательными природными инстинктами, влечениями, наклонностями, имеющими антисоциальный характер. Если эти разрушительные инстинкты не удается подавить созидательными и к тому же оказываются неблагоприятными внешние условия жизни инвалида, то преступление как выход из сложившейся ситуации, в сущности, неизбежно.

Практически одновременно с биологическим направлением и в противовес ему, а также учениям классической школы возникла и развивалась социологическая школа в криминологии, у истоков которой в XIX в. стоял бельгийский ученый Кетле. Социологические концепции, так же как и биологические, обычно не существовали в чистом виде: в них можно обнаружить вкрапления воззрений классической, а в особенности биологической школы. Кетле считается основоположником теории фактов, которая была сформулирована им на основе обширных статистических наблюдений преступности. Проанализировав данные о поле, возрасте, профессии, образовании, материальной обеспеченности и т. п., а также о времени, месте и других признаках преступлений, Кетле пришел к выводу, что преступность – продукт общества и в этом своем качестве подчиняется определенным статистически фиксируемым закономерностям. Далеко не случайным является то, что из года в год число преступлений остается примерно одинаковым, а структура преступности в целом стабильна. Как отмечает С. М. Иншаков, существует бюджет (указывал Кетле), который выплачивается поистине с ужасающей аккуратностью и правильностью. Это бюджет тюрем, рудников и эшафотов. На базе анализа разнообразных факторов преступности Кетле сделал принципиально важный, не потерявший значения до наших дней вывод о том, что «достаточно было бы изменить причины, управляющие нашей социальной системой, чтобы изменить также и печальные результаты, встречаемые ежегодно в летописи убийств и самоубийств».