Также важно понимание того, что кибербезопасность не связана исключительно с преступными посягательствами, то есть нельзя сводить суть рассматриваемого понятия к состоянию защищенности от всех правонарушений, совершаемых в киберпространстве – и уголовно-правовых, и гражданско-правовых, и административных, и проч. Жесткая связь кибербезопасности исключительно с преступными посягательствами неверна.

Очевидно, что, по сути, термин «безопасность» без прилагательного «криминологическая» не может охватывать явления, связанные с преступными проявлениями. Здесь необходимо четкое понимание, о чем идет речь: о состоянии ли защищенности от разного рода угроз, но не криминального характера, и тогда речь идет о какой угодно безопасности, но только не криминологической, или же речь заходит о явлениях преступного содержания, что уже позволяет говорить о криминологической безопасности.

Непозволительно, рассматривая сущность кибербезопасности, сразу же подразумевать наличие одних лишь преступных угроз в киберпространстве.

Таким образом, под кибербезопасностью следует понимать состояние защищенности личности, общества и государства от различных угроз некриминального характера, исходящих от информационного пространства, создаваемого программно-техническими устройствами, и возникающих при их эксплуатации и использовании гражданами, организациями, государственными и муниципальными органами.

Соответственно, криминологическая кибербезопасность – состояние защищенности личности, общества и государства от различных угроз, охватываемых нормами УК РФ и исходящих от информационного пространства, создаваемого программно-техническими устройствами при их эксплуатации и использовании.

Таким образом, уровни обеспечения национальной безопасности Российской Федерации можно обозначить следующим образом:

Основываясь на точке зрения В. А. Плешакова относительно теории криминологической безопасности[76], являющейся базовой научной категорией, объединяющей современные криминологические идеи и теоретико-прикладные концепции обеспечения защиты личности, общества и государства от преступности в различных сферах социальной жизнедеятельности, мы полагаем обосновать необходимость отдельного выделения содержащихся в отмеченной теории положений применительно к сфере информационно-коммуникационных технологий.

Представляется, что имеются предпосылки для создания теории криминологической кибербезопасности как научной категории, объединяющей современные криминологические идеи и теоретико-прикладные концепции обеспечения защиты личности, общества и государства от преступности в сфере информационно-коммуникационных технологий. Данный подход обязывает нас к выделению в рамках данной теории самостоятельных объекта и предмета познания, а вернее, с учетом необходимости в формировании и развитии системы криминологической безопасности личности, общества и государства как в отношении традиционных, так и в отношении инновационных преступных посягательств, по два объекта и предмета познания.

1. Так, в качестве первого объекта познания в рамках теории криминологической кибербезопасности следует понимать общественные отношения, которые складываются в процессе деятельности, направленной на обеспечение защиты личности, общества и государства от традиционных преступных посягательств, когда в ограниченной мере задействованы ИКТ-средства и киберсреда.

Соответственно, в качестве предмета рассматриваемой теории относительно первого обозначенного объекта познания