Затем выступил шеф МИ 6, организатор этой встречи. В его словах были только сухие цифры и резкие обоснования в необходимости начала войны в течении полугода. Он охарактеризовал военные силы, которые будут противостоять новому военному альянсу во главе с нашей страной и нашим президентом.

Если послушать его. То получалось, что война закончится в столице нашего противника, его капитуляцией, максимум через две, три недели после начала военной операции. Он красочно описал все преимущества нашего наступления в цифрах отмобилизованных и подготовленных войск, посчитал количество бронетехники и авиации которое мы получим перед началом наступления. Как я понял, по его отличному плану, мы должны были просто пройти победным маршем под стены столицы вероятного врага и там подписать его капитуляцию. Мне стало даже занятно.

Нам даже показали при полной тишине зала, захватывающий мотивационный ролик для жителей мой страны, в котором красочно расписали нашу могучую победу и будущую жизнь. Из всего этого каждый присутствующий в зале мог сделать вывод, что за три недели, максимум за месяц мы все сорвем джекпот.

Наша страна получит новые территории, наши партнеры защитят основы демократии и права Радужного мирового сообщества, на ближайшие сто лет исчезнет угроза безопасности и напоследок, в качестве небольшого бонуса, новые полезные ископаемые проигравшей стороны перейдут в собственность наших друзей.

Все было хорошо, но наш президент, погрязший в пороках, вдруг понял, что здесь и сейчас имеют не только страну, которой он пренебрегал со всей возможной беспечностью, но и его самого, вместе с семьей. Он безумно испугался, что все деньги, «заработанные своим непосильным трудом», одномоментно исчезнут, бросив своего бесноватого хозяина. И как только погас мотивирующий экран, наплевав на все дипломатические каноны, в общий зал, на высокой ноте влетел раздраженный комментарий нашего президента,

– А не пошли бы вы все на хер! Мы вам что, мыши или крысы лабораторные, чтобы на нас опыты проводить? Может, вы сами, вдвоем, два центра вселенной, полезете в эту драку? А мы – да что мы! Мы просто посмотрим, как вы сгорите за три дня в ядерном празднике апокалипсиса.

Он резко поднялся и, опрокинув кресло, двинулся к выходу,

– Не беспокойтесь, дорогу я и сам найду. Надо же чего придумали?! – вопрошал он сам себя, нервно потирая руки.

– Остановите его! И верните на место! – раздался гневный окрик Сэра Джеймса Хэверсона,

– Сядь на место, тварь! – он злобно смотрел на упирающегося президента, которого охрана Майкла тащила обратно за стол переговоров,

– Все вышли из зала, кроме меня, Майка Донована, Новака и этого мудака.

Перепуганные присутствующие с удивительной резвость кинулись на выход оставляя в зале четверых собеседников, двое из которых знали буквально все о своих визави, а мы с президентом только об этом догадывались.

Как только за охраной закрылась последняя дверь, я молча поднялся и подошел к столу у окна, задернул плотно шторы и не стесняясь налил себе полный стакан ржаного односолодового виски.

– Обалдеть! – только и смог произнести я и приподняв стакан на уровень глаз, залпом его опустошил.

– Игорь, это и тебя касается тоже! – это в бой вступил директор ЦРУ. Он неспешно поднял трубку внутреннего телефона усадьбы,

– Документы и видеоматериалы по президенту и Новаку в зал. Да, не забудьте аппаратуру! – он злобно оскалился и медленно подошел к президенту, оторопевшему от наглости и от беспринципной манеры общения хозяев этой вечеринки.

На первое лицо моего государства жалко было смотреть. Наркота и алкоголь, если они и были, то растворились в огромной порции выкинутого в кровь от страха адреналина. Сейчас гарант конституции был практически трезв и чист как стекло.