– Альберто, – усмехнулся Брайтон, – пять минут назад ты не был столь словоохотлив.

– Это потому, что мне показалось, будто мы собираемся пропустить ужин. Тут у любого настроение испортилось бы.

– Но ты же не думал, что мы будем ехать всю ночь?

– Думал! – Покаянно кивнул Файшер. – От Вас всего можно ожидать…

Он, конечно же, шутил.

– Good evening! – Вежливо поздоровался профессор, подойдя к стойке (Добрый вечер! Англ.).

– За-да-ра-ва-ству-ете, – по складам прочитал Файшер, едва разобрав в полутьме строчку словаря.

– Здравствуйте! – Продавец попытался улыбнуться, но у него получилась гримаса, больше похожая на оскал. Он смотрел куда-то за спины компаньонов.

– Странный он какой-то, – шёпотом сказал Файшер.

– Угу, – тихонько подтвердил Брайтон, а в полный голос потребовал меню и стал ждать результатов.

– Мэни? – Повторил продавец. – Не понимаю.

– I need a menu! (Мне нужно меню!)

Бармен качнул головой:

– Я ничего не понимаю!

Широко улыбнувшись Файшер сделал шаг вперёд:

– Я сказать! – Сообщил он, глядя в словарь. – Мы имьеть необходимость…, – и быстро залистал страницы, ища нужное слово. – Питание! – Наконец торжествующе докончил он.

Продавец кисло кивнул. Он давно уже понял, что нужно этим иностранцам, но тот факт, что на сцене находится парень с ножом за пазухой, здорово мешал сосредоточится.

Парень с ножом меж тем отошёл от окна и уселся за свой стол, продолжая настороженно рассматривать посетителей.

На витрину мягко спланировало несколько листков формата A4, скреплённых обычной швейной ниткой.

– Правильно говорят, что все русские – варвары, – пробормотал Файшер.

Наименования блюд были напечатаны обычной пишущей машинкой, и даже не очень ровно.

До сих пор Брайтон лелеял слабенькую надежду, что, как в любом уважающем себя ресторане, меню будет на двух языках – на местном, и на английском. Профессор бросил беглый взгляд на дизайн этого произведения местного искусства, и надежда, даже не трепыхнувшись напоследок, скончалась в страшных мучениях.

Переговоры Брайтон поручил своему компаньону, а сам откинулся на спинку стула и принялся наблюдать за процессом

Минут через пятнадцать с помощью англо-русского словаря и жестов Файшеру удалось втолковать бармену, что им нужен плотный хороший ужин.

Компаньоны уселись за столик около входа, рядом со столиком, где в глубокой задумчивости сидел хмурый мужчина.

Брайтон пару раз посмотрел в его сторону, а Файшер, случайно поймав взгляд незнакомца, даже помахал ему рукой.

Тот встрепенулся.

– Извините, – сказал вдруг он, – Вы говорите по-русски?

Файшер разразился длинной тирадой на английском языке, которая сводилась к тому, что по-русски он ни слова не понимает и было бы неплохо, если бы собеседник выражался на английском, пусть даже самом плохом.

– This is true (Это верно), – коротко подтвердил Брайтон слова своего друга.

– Ду ю спик инглиш?

– Yes! (Да) – Снова сказал профессор.

– Вы издалека?

Англичане переглянулись.

– Я не понимаю, что он от нас хочет, – заметил Брайтон. – Как ты думаешь, неужели он не понял, что мы ни слова из его речи не понимаем?

– Может, он хочет нас проверить, – предположил Альберто.

Услышав иностранную речь без единого вкрапления русского слова, неадекватный посетитель резко потерял интерес к беседе. Улучив момент, когда на них никто не смотрел, он протянул продавцу нож:

– Простите, что помешал вам!

– Ничего себе «помешал»! – Взвился защищённый стойкой, тем не менее насмерть перепуганный мужчина, тут же восстанавливая «статус кво». – Вы меня чуть не зарезали!

– Вы преувеличиваете, – заметил возмутитель спокойствия. – Но даже если бы я и решился применить оружие, то уж никак не против вас. А теперь всё-таки дайте мне сто грамм, какой-нибудь закуски – и забудем об этом неприятном происшествии.