По нашему мнению, достаточных оснований для выделения «исследования доказательств» в самостоятельный элемент структуры доказывания нет. Это согласуется с позицией законодателя, выраженной им в новом УПК, в ст. 87 и 80 УПК РФ.

Анализ различных точек зрения позволяет сделать следующие выводы:

не целесообразно отказываться от таких элементов, как собирание, проверка и оценка доказательств, так как они составляют в самом общем виде структуру доказывания, именно эти три понятия закреплены в качестве элементов доказывания и используются новым уголовно-процессуальным законодательством;

эти элементы, тем не менее, полностью не охватывают всех сторон содержания доказывания, использование трехчленной формулы, употребляемой законодателем, носит сугубо формальный характер;

необходимо расширить формулу структуры доказывания путем ее конкретизации рядом дополнительных элементов, избегая при этом конфликта с положениями, выраженными в уголовно-процессуальном законе, и основными понятиями, используемыми в УПК РФ.

Для устранения конфликта, возникающего между формальным и фактическим положением, предлагаем следующее решение: наряду со структурой доказывания, состоящей из нормативных элементов, иметь криминалистический аналог данного понятия. Элементы, закрепленные в законе, выражают самое существенное в структуре доказывания. Законодатель акцентирует на них внимание, наделяя статусом нормативных. Фактически же доказывание есть более многоаспектная деятельность. Ей должна соответствовать более сложная модель, отражающая точнее и детальнее внутреннюю структуру доказывания, все задачи, которые реализуются посредством доказательственной деятельности. Дополнительные элементы детализируют и конкретизируют нормативные элементы, а их единый комплекс может трактоваться как криминалистическое понятие структуры доказывания. Просматривается общая тенденция одной из функций криминалистики по обслуживанию технических вопросов доказывания, на что обращалось внимание в юридической литературе[18].

Криминалистическое понятие доказывания, являясь более широким, детальным, конкретным, включает следующие элементы:

отыскание (выявление);

прочтение обнаруженных следов, их расшифровка;

закрепление (фиксация), удостоверение;

проверка;

оценка;

использование доказательств в ходе производства следственных действий и судебном разбирательстве;

обоснование соответствующих выводов при формулировании промежуточных и итоговых решений по делу.

Что касается предложения о включении в структуру доказывания в качестве самостоятельного элемента построения следственных версий[19], то она представляется ошибочной. Ведь для того, чтобы выдвинуть версию, надо располагать фактическими данными, отыскать доказательства, зафиксировать и оценить их, то есть осуществить процесс доказывания. Выдвинув на основе собранной информации ту или иную версию, ее необходимо затем проверить опять же путем доказывания. Из этого следует, что построение версий находится в иной плоскости понятий, нежели элементы структуры доказывания. В отличие от них, версия определяет направление уголовного преследования. То есть построение версий является не элементом структуры доказывания, а, как это правильно отмечает Р. С. Белкин, «инструментом» доказывания, а сами версии «представляют своеобразный “компас” процесса доказывания, определяющий его объем, направленность и способы, необходимые для собирания, исследования и оценки обстоятельств»[20]. Таким образом, доказывание не ограничивается только выявлением, сбором и фиксацией обнаруженных следов в целях установления обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ. Формирование полноценной совокупности доказательств, позволяющей разрешить уголовное дело, завершается лишь после проверки и оценки их относимости, допустимости, достоверности и достаточности.