В криминалистической энциклопедии связь определяется как взаимообусловленность существования явлений, разделенных в пространстве и во времени[130]. Вначале связи исследовались применительно к объектам и свойствам, которые вовлекаются и используются в сфере отождествления и криминалистической идентификации. Еще С. М. Потапов, основоположник теории идентификации, сформулировал один из базовых принципов – необходимость рассмотрения каждого идентификационного признака в динамике, в развитии, в связи с предшествующими и сопутствующими обстоятельствами[131].

Впервые этот вопрос нашел разрешение в работах А. А. Эйсмана. Рассматривая гносеологию и логику экспертного исследования, он выделяет формы связи между наличным, известным и неизвестными фактами выводов эксперта. Он называет пять форм таких связей: генетическую – связь между причиной и следствием, между условием и обусловленным; функциональную – связь между взаимозависимыми процессами (производна от причинной связи и представляет количественную ее характеристику); объемную – связь между предметами, составляющими группу, род, вид и т. п., вплоть до связи состояний одного единичного объекта, тождество которого устанавливается на основании этой связи; субстанциональную – связь между свойствами вещи и самой вещью как целым, на основании которой по известному свойству делается заключение о вещи в целом или по целостной характеристике вещи определяют ее свойство; преобразования – связь между не поддающимися непосредственному восприятию явлениями, свойствами (например, невидимыми следами) и их воспринимаемыми копиями, полученными в результате исследования[132].

Разработку данного вопроса продолжил Н. Я. Сегай. В структуре идентификационных связей он выделяет шесть видов:

сигналетическую – между материальными телами и отображениями их внешнего строения. Она используется при идентификации материальных тел по следам;

функциональную – между навыком и его материально-фиксированным отображением. Она используется главным образом при отождествлении почерка;

энергетическую – между величиной энергии объекта и ее отображением (например, в виде спектра голоса, гамма-спектра и т. д.). Она используется, в частности, при установлении тождества голоса по магнитной записи;

структурную – между целым и частями разделенного целого. Она используется при идентификации целого по частям, осуществляемой на основе признаков общей линии разделения или признаков структуры, которая может быть выявлена как неповторимый внутренний рисунок;

субстанциональную – между составами материалов различных объектов. Она используется при установлении однородности объектов сравнения по составу материала;

генетическую – между свойствами объектов, соотносящихся друг с другом как предки и потомки (исключение – установление по потожировым выделениям принадлежности вещей без вести пропавшим лицам путем установления групповых свойств исчезнувших и сопоставления их с группой крови родителей)[133].

Следующий этап стал кардинальным по своей направленности – в признании наряду со взаимосвязью идентификационных признаков, на основе которых делаются выводы о тождестве, взаимосвязи и обусловленности всех элементов, явлений, процессов, оказавшихся в орбите преступления. Подобная постановка вопроса совпала с научной дискуссией о предмете криминалистики, которая продолжается по настоящее время.

В юридической литературе вопрос о типах связей (встречается термин «преступные закономерности»), существующих между элементами механизма преступления, и различных подходах к этому вопросу является продолжением дискуссии и формирования на ее основе теории объекта криминалистики. Заслуживает внимания статья Н. П. Яблокова, в которой он подробно рассматривает различные точки зрения, высказанные виднейшими криминалистами по указанному вопросу