Вдруг с улицы донёсся лай собаки, какой-то шум, послышались голоса, затем – троекратный стук в гаражные ворота. Главарь кивнул, жирный подхватил без разговоров Игоря, вздёрнул со стула, подтолкнул. Светлочубый уже поднял узкий щит над смотровой ямой, сбежал вниз. Игорь, подгоняемый мощными тычками, чуть не полетел вниз головой, дробно пересчитал крутые ступени, увидел в боковой стенке уже открытую низкую дверцу, из которой вырвался свет. Толчок меж лопаток, ещё дробь по лесенке ступенек в шесть, и Игорь очутился в новой обстановке.

Вместительная комната-бункер, стены и пол обшиты деревом. С потолка, между плитами перекрытия, свисает, опираясь на столбики-подпорки, ящик смотровой ямы. Возле стены – раскладушка с голым матрацем и тонким одеялом. Над ложем стена сплошным ковром улеплена рекламными порнушными плакатами. В углу громоздятся картонные разнокалиберные коробки. И всё.

Игорь сразу прошёл к коробкам, присмотрелся – некоторые распечатаны. Он открыл одну, вторую: баночки крабов, икры, шоколад… А это что? Что такое. Господи Боже мой?!

У Игоря желудок сладко вздрогнул, кадык дёрнулся – «Плиска»! Целых два ящика! Один уже початый. А это? Мамочка моя – «Чио-Чио-Сан»! Три с половиной коробки изумительного болгарского вермута! Со дня собственной свадьбы Игорь его не видывал и не вкушал… Впрочем, сначала – коньячку-с!

Он выхватил бутылочку-красавицу, нежно, но безжалостно свернул ей золочёную головку и, запрокинув тяжёлую голову, со сладострастием глотнул – раз, другой, третий. Еле принудил себя оторваться на середине пути. Огненный живительный поток помчался по всем жилам, жилочкам, венам, артериям, капиллярам, нервным волоконцам и прочим внутренним путям-дороженькам во все уголки исстрадавшегося тела. Игорь, не выпуская драгоценный сосуд из рук, прихватил ещё пару шоколадок, отправился к раскладушке, уселся, пристроил угощение рядышком на полу и решил трезво всё обдумать. Пока голова как раз хорошенько прочистилась. Вскоре, когда все полкило «Плиски» всосутся в организм, думать и соображать станет лень.

Так, сколько сейчас? Ага – начало второго. Это что же получается? Выходит, менее часа прошло, как завертелась эта нелепая карусель. Значит, он находится где-то в городе…

Что-то мешало сосредоточиться, отвлекало. Ах, чёрт! Это поганое пиво давит-толкается, спешит освободить место благородным напиткам. Тэк-с, тэк-с… А где? Куда? Крикнуть, что ли? Хотя, впрочем, шуметь не стоит. Во-первых, коньячок сразу отберут – можно не сомневаться. А во-вторых, сверху доносился всё возрастающий разговорный шум. Слов не разобрать, но что-то там назревало. Ну их, бандитов!..

Во, точно – бандиты! Вот оно словцо, наконец выскочило. Мафия, мать иху! Заполонили весь город, всю Россию-матушку! Пидоры!.. Во, привязалось словечко! Хотя, правильно: жирного можно Пидором называть, парнишку – Поэтом, наверняка ведь стишки пишет. А этого, главного – Чурбан, и точка. Хотя, стоп, может, он – болгарин? Чего это «Плиска» да «Чио-Чио-Сан» кругом?

Мысли уже завихрились. Что-то надо сделать срочное… А! Игорь хлебнул ещё добрый глоток «Плисочки», выкарабкалсяиз раскладушки, обошёл камеру по периметру, заглянул под столбики-подпорки. Этой – как её? – параши нигде не видать. А поджимает уже – ну! Тэк-с, тэк-с… Говорят, голь на выдумки хитра. Игорь покопался в коробках, узрел знакомую этикетку на жестяных банках – растворимый кофе в гранулах. Вспорол упаковку, выудил одну банку, вскрыл. Затем, вынув ещё несколько банок, рассыпал по дну коробки заморский крупнозернистый порошок… Через пару минут всё уже было сделано и – шито-крыто. Вот как