«И зачем этот дурак только полез сюда? – думал Гарп. – Или Линва мне соврала? Может, он только открыл люк? Но следы… Следы шли только в одну сторону! К люку! И кто бы осмелился открывать люк. Этот человек должен был бы стать изгоем после такого. Только один из селения этого не побоялся бы… Как же мне бежать ещё быстрее!»

Гарп ударился в стену. Он достиг погреба. Несколько банок с соленьями качнулись на полках, упали на твёрдую землю и разбились. Осколки впились в ноги Гарпа. Однако от страха он уже не чувствовал боли. Быстро нащупав лестницу, Гарп полез наверх. Свет из открытого люка был ему путеводной звездой, и он возлагал на этот источник света все свои надежды. Когда Гарп вылез, то окинул себя взглядом и понял, что его тело покрыто сороконожками. Гарп не боялся ни насекомых, ни пауков, ни сороконожек, но знал, что крупные их виды часто бывают ядовиты. А экземпляры, что ползали по нему, достигали десяти сантиметров в длину. Если такое полчище начнёт его кусать, он погибнет на месте. Значит, сбрасывать их руками или кататься по земле нельзя – они испугаются и укусят. Но к чертям логику, когда вокруг столько опасностей!

Гарп рывком стянул с себя верхнюю одежду и бросил её в подвал. Вместе с одеждой он снял с себя и значительную часть тварей. Затем он принялся сбрасывать их руками и топтать. Они извивались на полу, нащупывали усиками свой путь и даже иногда пытались вновь забраться на Гарпа, но тот тут же стряхивал их, попутно выбегая из избы Ахеля. Свежий воздух сделал чудо: сороконожки сразу стали какими-то вялыми и стряхивать их стало гораздо легче. Наконец последнее извивающееся создание упало на землю и, подминая под себя сочную траву, поползло прочь. Движения сороконожки были вялыми и неторопливыми.

Гарп осмотрел себя. Если никто его не укусил, значит, всё обошлось. Идти к лекарю не хотелось. Кроме того, эти экземпляры не оставляли ядовитых следов от своих лап. Иначе всё тело уже покрылось бы красными зудящими полосами. Напротив, Гарп был не красный, а смуглый от солнца, как и раньше.

Он внимательно изучил, как мог, свои руки, ноги и переднюю часть тела. Спину не щипало нигде. Значит, обошлось, решил он. Да и к кому обратиться? В селении их всего восемь. Точнее, было восемь, но теперь их, скорее всего, осталось семеро. Фолок с большой долей вероятности выбыл из состава. Линва же Гарпа ненавидела. Лекарь был добрым, но Гарп не сомневался, что нарушил все идеалы жизни, которым следовал лекарь, и нарушил очень нагло, поэтому лекарь не стал бы ему помогать. А может, и вовсе дал бы яда. Остаются ещё четверо, но заискивать перед ними не хотелось. Он и так стал изгоем. Теперь можно надеяться только на себя. Но беда в том, что Гарп никогда не сталкивался с подобными проблемами. Ни опыта, ни книг у него не было. Нужно одно: забыть об этом случае напрочь. Ну и почаще смотреть под ноги, мало ли что. Впрочем, эти два пункта исключали друг друга.

Гарп решил не возвращаться в барак. Раны уже постепенно затягивались. Снять оставшиеся швы он мог и сам. Да и заботиться теперь о нём было некому. Линва раньше продолжала делать это ради Фолока, а Фолок – непонятно ради чего. Ради чего-то он отстроил этот барак, остался в селении, пошёл в дом Ахеля… Эта картина как-то не укладывалась в голове Гарпа, и потому загадка сильно его занимала. Хотелось разобраться, в чём же дело. Значит, нужно взять книгу у Линвы. До этого хорошо бы одеться во что-то новое. У него в избе ещё оставалась рубаха.

Помывшись в речке, Гарп направился к Линве, отмеряя расстояние тяжёлыми шагами. Горизонт уже окрасился в цвета заката. Получается, тоннель под землёй был длиннее, чем Гарпу казалось, и он шёл по нему очень долго. Ну ничего, ещё есть время сделать нужные дела. Дел было очень мало – только взять у Линвы книгу, и всё. Единственное, что его отвлекало, – это усиливающийся голод. Ведь в последний раз Гарп ел ещё перед тоннелем, да и то лишь ту скудную еду, что принесла Линва. И вот тут Гарп задумался: а как теперь будет с едой? Если селение почти покинуто, то едва ли купцы будут им интересоваться. Значит, есть придётся в основном то, что можно поймать. Да и какие теперь законы в самом селении – тоже неясно. Вдруг надо будет отдавать кому-то все припасы. А взбунтоваться Гарп не сможет – не в том положении! Да и какой бы порядок в селении ни установился, Гарп явно занимал место едва почётнее тюремного заключённого.