Три взломщика приникли к двери и проверили ещё раз, спит ли Ахель. Убедившись в этом, один из них медленно надавил на ручку двери. Она оказалась не заперта.

Тогда один из нежданных гостей дал двум другим по пачке денег, и те поспешили тихо покинуть квартиру. Третий же остался в полном одиночестве. Он вошёл в комнату Ахеля. Ему было очень страшно. По лицу тёк пот: от страха и от плотного капюшона. В очень скупом свете зашторенного окна он смог различить спящего Ахеля. Тот действительно спал. «О счастье!» – подумал вошедший и крепко сжал нож в руке. Затем, затаив дыхание, он подошёл к Ахелю вплотную и занёс над ним нож. Настал решающий момент. Пока всё шло удачно. Если кто и мог испортить всё дело, так только сам убийца. На всякий случай он свободной от ножа рукой снял с головы капюшон и ощутил свежий воздух на вспотевших волосах. Осталось сделать самое главное. Но всё могло рухнуть.

Сердце колотилось, живот ныл, перед глазами мерцали пятна, руки слегка дрожали, ноги подёрнула слабая судорога. «Так и сознание можно потерять!» – удручённо подумал человек с ножом. Но настало время перейти от мыслей к словам, а от слов – сразу к действию. Убийца наполнил лёгкие воздухом. Сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Последний получился слишком громким. Ахель встрепенулся во сне. Преступник мысленно обругал себя за неосторожность. Теперь стоять в молчании и бездействии было просто глупо. Убийца громко воскликнул:

– Я, Дикон, объявляю начало дуэли!

От этого крика и Ахель, и дворецкий сразу проснулись. Ахель открыл глаза, ещё не понимая, что происходит. Он был в полном недоумении. Состояние неопределённости в его голове длилось всего миг. Затем ощущение реальности вернулось к Ахелю. Но этого короткого мига, пока он беспомощно лежал в постели, было достаточно для нанесения удара.

Дикон с размаху направил нож прямиком в сонную артерию Ахеля. Ахель, толком не разобравшись в происходящем и не имея возможности ничего разглядеть в темноте сразу после сна, не сделал ничего, чтобы себя спасти. Дворецкий же с испуга вскочил с кровати и, забыв о фонаре, бросился в коридор, но врезался в закрытую дверь. От сильного удара он упал, больно ударившись копчиком о твёрдый пол.

Дикон улыбнулся.

Его рука совершила довольно точное движение. Он боялся промахнуться, но не промахнулся. Нож приблизился прямо к артерии и был готов рассечь её на полной скорости. Стремительно просвистев в воздухе, нож добрался до кожи, чтобы впиться в неё. Дальше события развивались неожиданно. Как только лезвие коснулось кожи Ахеля, в точке соприкосновения с треском вспыхнула красная искра. Она, как предвестник странного огня, тут же высекла другие искры, которые, как при сварке, вырывались из одной точки.

Раздался взрыв, и Дикона волной отбросило к стене. Он ударился головой, и всё тело ощутило боль от многочисленных переломов. Из появившихся ран хлынула кровь. Дикон упал на пол и уже был готов умереть. Однако боль сразу же прошла, а все раны затянулись. Он был здоров, но его смущало странное обстоятельство. Мы обычно видим мир цветным, если наши глаза не подвержены болезни. А вот Дикон теперь видел мир иначе. Это была поистине мерзкая картина. Осталось только два цвета: красный и чёрный. Вся гамма складывалась из оттенков этих цветов, и это сильно давило на нервы, потому что сочетание оказалось на редкость гнетущим. Вокруг Дикона образовалась красная сфера. Ахель заметил это и сильно удивился. Он был напуган, но невредим. Взрыв никак на нём не отразился. Дикону, видно, повезло куда меньше. Громовой голос произнёс: «Ранг первый».