– Пшла вон.

Я разворачиваюсь и дрожащими руками берусь за ручку.

– Стой. – Он упирается в дверь рукой так, что я не могу ее открыть. – У вас там были проблемы с какой-то первокурсницей.

«У нас были проблемы? А мы-то с Аринкой думали, что проблемы у тебя!»

– Как ее зовут?

Перед моими глазами начинают переворачиваться страницы Аринкиного блокнота.

– Цуркан Аня, – отвечаю я.

– И что там с этой Цуркан?

– Аринка со всем разобралась, – вру я, мечтая только об одном: выйти отсюда.

– Будем надеяться.

Он опускает руку, и я пробкой вылетаю в приемную. Не обращая внимания на удивленную секретаршу, выбегаю в коридор и мчусь к лестнице.

Это моя третья встреча с Мазитовым Ринатом Амировичем. Я имею в виду, близкая встреча, не считая те, когда он заходил к нам в аудиторию сделать какое-то объявление. Первая – когда Аринка привела меня к нему знакомиться. Вторая – один из самых жутких моментов в моей жизни. Хуже даже, чем эта, третья. Настолько ужасная, что я мечтаю о ней забыть.

На последнюю лекцию в сегодняшнем расписании я наконец-то прихожу вовремя. Аудитория набита под завязку, но я без труда нахожу место – услужливая Марька, оказывается, заняла для меня половину парты.

Курс шумит, смеется и громко обсуждает сессию и предстоящие праздники. Когда я вошла сюда минуту назад, большая часть народа, как и вчера, смущенно примолкла, но тишина не была уже такой глубокой и почтительной. Чужая смерть – это всего лишь напоминание, что нужно торопиться жить и радоваться каждой минуте.

Окидываю взглядом однокурсников, пока Марька безуспешно пытается выяснить, зачем я понадобилась Мазитову. Отвечаю невпопад какую-то ерунду, занятая своими мыслями. Когда я бежала сюда, в другое крыло корпуса, из кабинета замдекана, то в моей голове промелькнуло несколько возможных выходов: первый, самый отчаянный, – пойти к кому-то повыше (моя мятущаяся душа даже ректора представила) и рассказать, что Мазитов мне угрожает, шантажирует, и объяснить почему. Тогда я подставлю Аринку, хотя, возможно, все же удастся приврать и обстряпать все так, что мы обе останемся в белом. Есть, конечно, Аня Цуркан, и я в страхе соврала Мазитову: она на самом деле ни черта не решенная проблема, но может, удастся заполучить ее как союзницу? Ерунда, какой ректор встанет на сторону несчастных первокурсниц, ставя под удар репутацию замдекана и вуза в целом? Нас тихо сольют на ближайшей сессии или вовсе осудят за клевету.

Второй возможный вариант – уйти самой из этого дурацкого института. Я ненавижу экономику, ни черта в ней не понимаю и считаю эту сферу деятельности самой скучной. Но в Арслане всего два вуза: наш, технолого-экономический, и второй, «педюшник». В принципе, а почему бы и нет? Цена обучения там наверняка ниже, пошла бы на какой-нибудь филологический: читать я люблю, английский хорошо знаю, испанский начала изучать, перед тем как все рухнуло. Перевестись – и дело с концом. Даже в рамках крошечного провинциального городишки можно начать все заново. Я бы сразу покончила и с Аринкиными тайнами, и с Мазитовым, и с Максом. Одно «но»: мой придурок-папаша не согласится. Он промониторил все специальности обоих вузов и пришел к выводу, что экономика и бухучет из них самая перспективная, и только за это он согласен платить. Ха, а год назад собирался отправить меня в МГИМО, лицемерный ублюдок.

Сижу и мысленно проговариваю диалог с отцом на тему моего перевода. Я не говорила с ним полгода и собиралась не разговаривать всю оставшуюся жизнь. Но что поделать, планы меняются. Ладно, может, Мазитов перебесится, успокоится и забудет обо всей этой дрянной истории, о нашем участии в ней, об Аринкиной смерти…