– Сегодня мы одни? – Рейнхильда зашнуровала штаны, заправила в них рубаху и надела сапоги. На плечи накинула камзол да так и оставила не застёгнутым – всё равно стал бы мешать, когда всё начнется.

Кронпринц бросил на неё оценивающий взгляд и удовлетворённо хмыкнул. Видимо, остался доволен тем, что получилось. Рейнхильда покосилась на своё отражение в зеркале и тяжело вздохнула: следовало признать, в мужской одежде было удобнее, да и двигаться она могла свободнее. В этом простом мужском наряде она выглядела даже мужественнее самого Умбердо с его причёсками, жемчужной пудрой на щеках, тонкими пальцами в перстнях и кучей украшений на одежде. И оттого всё, что она делала, казалось ей неуместным, неправильным, отвратительным.

– Нас навестит мой новый друг, – ответил Умбердо и, глянув в зеркало, пригладил чуть растрепавшиеся напомаженные волосы. – Его зовут…

– Мне безразлично, – отрезала Рейнхильда и, подойдя к Умбердо вплотную, сняла парик, обнажив коротко стриженные под солдата волосы. – Если к концу лета я не понесу, ваш отец наверняка аннулирует брак. Вряд ли это в ваших интересах.

– О да. – Кронпринц прикоснулся к волосам супруги, запустил пятерню, пропустил сквозь пальцы и резко отвернулся. – Я ценю ваши старания и благодарен за всё, что вы вынуждены делать и переживать. – Рейнхильда с удивлением отметила, что супруг, кажется, говорил искренне. – Знаю, вы считаете меня божьей ошибкой и чудовищем. Возможно, это так, и я ничего не могу изменить, а вам придётся с этим примириться. Не родись я наследником, было бы проще.

– Мне было бы куда проще, не родись я сестрой Грегора Волдхарда, – пожала плечами она. – Но браки заключаются на небесах, а значит, выбора у нас нет. И всё же я осмелюсь попросить вас об ответной услуге.

Умбердо обернулся.

– Я слушаю.

– Эллисдор. Это мой родной дом, ваше высочество. Я не отрекусь от него в час опасности.

– Не могу, – кронпринц попятился назад и отвёл глаза.

– Почему? – Почувствовав откуда-то взявшуюся уверенность, Рейнхильда снова приблизилась к супругу, не давая тому отступить. – Я ваша законная жена и уже прошла с вами через вещи, о которых в брачной клятве не говорилось. И я всё ещё с вами. Обещаю, я перестану вам докучать, если причина по-настоящему важная.

Умбердо жестом пригласил её сесть на кровать и налил себе вина.

– Великий наставник, – промочив горло, сказал он. – Ладарий знает, кто я и каков мой грех. Он обещал не использовать это против меня, пока я послушен его воле. В противном случае объявит меня мужеложцем, публично осудит и отлучит от церкви! А Гацона не Хайлигланд, у нас народ очень привязан к Эклузуму. Великого наставника почитают едва ли не выше самого короля! И если меня отлучат, я потеряю право наследовать отцу.

Рейнхильда понимающе кивнула.

– И тогда наследницей станет ваша сестра.

– Которая замужем за Горелым лордом.

– А империя станет ещё ближе… – задумчиво произнесла хайлигландка.

Умбердо взял её крупные ладони в изящные свои.

– Вы очень симпатичны мне как человек, леди Рейнхильда. При других обстоятельствах, быть может, я бы даже смог вас полюбить, но…

– Против природы не пойдёшь.

– Да.

– Ничего, я понимаю и не жду от вас ничего сверх того, что вы можете дать. И обещаю молчать.

– Благодарю, – кронпринц прикоснулся губами к ладони супруги. – Я сделаю всё, чтобы не опозорить ваше имя.

– Наше имя. Теперь – наше, – поправила Рейнхильда и подняла глаза на мужа. – Вы не сможете оказать помощь Эллисдору от себя лично и от имени Гацоны, но могу ли я сделать это от своего имени?

Умбердо умолк, обдумывая вопрос.

– Только не ресурсами страны, – наконец ответил он.