– Правила? – Артанна рявкнула так громко, что босой мальчишка, мимо которого они проходили, расплакался. – Что это за правила такие, а, Медяк? Хоть бы кто-нибудь сказал что-то путное, а то лишь держите взаперти да помалкиваете. Чего вы от меня хотите? На каких условиях? И в каком долгу ты перед этим Магистром, если так пресмыкаешься перед ним?

Медяк глядел на нее, не проронив ни слова. На улице стояла невыносимая жара, но вагранийку пробил озноб. Ей бы научиться вовремя прикусывать язык, да все было недосуг.

– О, мы заговорили об условиях, – холодно улыбнулся Симуз. – Ты жива, относительно здорова, в безопасности и наслаждаешься гостеприимством влиятельнейшего человека в Эннии. Чего еще тебе не хватает?

На этот раз следовало аккуратнее выбирать выражения.

– Прости, что я наговорила лишнего. Я не знаю, что тебя с ним связывает, и прошу прощения, – Медяк удивленно приподнял бровь и жестом поторопил Артанну. – Мне нужны ответы. Почему я здесь? Почему ты привез меня сюда именно в тот момент, а не в любой другой? Почему Эсмий держит меня взаперти, не давая ни вольной жизни, ни дерьмовой смерти? Почему лжет и недоговаривает? Зачем ему все это, наконец? Неужели после всего, через что я прошла – а ты знаешь, через что, – я не заслуживаю хотя бы простых ответов?

Медяк не сводил с нее внимательного взгляда, а саму Артанну не покидало ощущение, что именно сейчас, именно в этот раз, она получила последнюю попытку договориться. Не с Эсмием, а с тем Медяком, с которым они когда-то даже могли подружиться. Черт возьми, он оказался единственным человеком в этой стране, с которым у нее было хоть что-то общее. Сложись обстоятельства по-другому, возможно, они смогли бы…

– Что, если я дам их тебе? – после долгого молчания спросил Симуз.

– Я перестану трепать тебе нервы.

– Мертвые боги, я согласен! – взвыл Джерт. Артанна не сдержала улыбку. Это было так похоже на того Медяка, с которым они два года назад переругивались в эллисдорских казармах. С тех пор произошло столько всего, что, казалось, прошла вечность. Медяк посерьезнел, его прищуренные глаза вновь смотрели холодно, но теперь Артанне почудилось в них понимание. – Хорошо, вот мое предложение. Не Магистра, а мое. На материке кое-что происходит, и я пока не знаю, насколько это важно и коснется ли тебя. Не высовывайся и будь паинькой несколько дней, пока я не пойму, что к чему. Идем.

– Грегор?

– Данш.

Теперь уже Артанна остановилась так резко, что один из солдат едва не налетел на нее.

– Что он сделал?

– Много всего. Вопрос не в том, что он натворил, а в последствиях – для него и всех нас. Вот тебе первый ответ, Артанна нар Толл. Считай это задатком.

Они долго шли молча. Жара, к которой вагранийка тоже так и не смогла привыкнуть, давила на голову. Соленый воздух пах рыбой и тухлыми водорослями. Зато в мареве чудо как хорошо смотрелись толстые башенки дворца Флавиесов. Золото, лазурь, изразцы – роскошная у нее тюрьма, что ни говори.

Остаток пути они проделали в полном молчании. И лишь после того, как, миновав парадную лестницу и сад с кипарисами, они прошли в здание с черного хода, покивали уже хорошо знакомой Артанне страже и вошли в спасительную прохладу маленького зала, она опять все испортила.

– Несколько дней, Медяк, – сказала вагранийка. – Несколько дней. Если до новой луны Эсмий не посвятит меня в свои планы относительно моего места в них, клянусь, я найду, чем его огорчить. Жить мне особо незачем, а смелость с ней расстаться я в себе уж как-нибудь найду. Ты знаешь, я на диво изобретательна, когда дело касается членовредительства. Господин не погладит тебя по головке, если узнает, что его драгоценная гостья отдала богам душу, а ты не успел ей помешать.