С книгами твоего папы есть свои сложности. Как правило, все они идут с возрастным цензом. И далеко не всегда там должно стоять «18+». Уэлша и Пелевина, например, я бы посоветовал тебе прочитать ближе к 30, Буковски – ближе к 40, либо в 25, Ницше – никогда. А вот «Цветы для Элджернона», несмотря на то что эта книга продавалась завёрнутой в полиэтилен, можно начать читать и с 14. Дело в том, что хорошая книга всегда должна что-то давать, но не в каждом возрасте ты будешь способна взять то, что предлагает та или иная книга, креветочка. У меня на полке до сих пор стоит томик Макиавелли, и на горизонте пока ещё даже не маячит тот миг, когда я возьмусь за эту книгу.

Твоя мама, я уверен, готова убить за то, чтобы ты начала интересоваться испанским, танцами и сериалами с Павлом Деревянко.

И в этом ты тоже не виновата.

Дело не в том, что нам хочется создать из тебя свою копию. Ты и так уже наполовину являешься нашим клоном на генетическом уровне. Дело в том, что нам хочется больше времени проводить с тобой, быть частью твоей жизни.

Печальная участь родителей в том, что рано или поздно нам приходится отпускать. Постоянно приходится отпускать. Весь родительский путь заключается в том, что мы постепенно отпускаем наших детей, до тех пор, пока не осознаем, что отпустили их окончательно. Мне сейчас до этого ещё очень далеко, но я уже в ужасе от того факта, что ты перестанешь быть моей креветочкой.

Поэтому мы с твоей мамой будем выстраивать эти невидимые нити, которые будут связывать нас с тобой больше, чем кровное родство. Нам будет очень приятно, если ты переймёшь хотя бы малую часть наших интересов. И не обижайся на нас, если мы будем иногда слишком настойчивы. Когда я в десятитысячный раз приглашу тебя попить со мной чай, не надо психовать и кричать, что ты уже тысячу раз говорила мне, что любишь кофе. Когда мама позовёт тебя смотреть танцы по телевизору, не надо снисходительно фыркать и говорить, что фигурное катание в тысячу раз лучше. Мы всё это знаем и прекрасно помним. Нам просто критически важно провести с тобой вместе эту крупицу времени, которая будет только нашей. Ты в этом опять-таки не виновата.

Я не просто так это повторяю. Ты действительно не виновата во всём, что было до твоего рождения, и в большей части того, что с нами произойдёт после. Просто знай: каким бы ребёнком ты ни оказалась, большая часть наших изменений обусловлена самим фактом того, что мы стали родителями, а не тем, что стали родителями именно тебя. Так что, если мы вдруг станем меньше путешествовать, будем больше вечеров проводить дома, откажемся от экстремальных видов отдыха – это не из-за тебя, и не вздумай себя винить.

В конце концов, это был наш с твоей мамой выбор – стать родителями, а этот шаг предполагает какую-никакую ответственность за то, что ты делаешь. А также предполагает изменения в распорядке дня, недели, да и в целом – жизни. И на это всё мы пошли с твоей мамой вполне сознательно. Мы же считаем себя взрослыми людьми и на момент написания этого предложения думаем, что знаем, на что идём.

До определённого возраста именно мы с твоей мамой будем формировать твои интересы, но настанет момент, когда ты поймёшь, что за пределами мира, который тебе предлагают родители, есть ещё очень много пространства и очень много вещей, которые ты можешь постичь. Не всегда эти вещи будут нравиться нам, но самое главное, чтобы они нравились тебе. Постарайся это запомнить. Это не делает тебя хуже или лучше, это делает тебя другой, отличной от нас. Не бойся этого, ведь в конце концов мы дали тебе жизнь именно для того, чтобы ты взяла наши с мамой качества, разбавила их своими собственными и создала нечто новое, что мы будем любить. И в этом ты тоже не виновата.