Вообще, дедовщина в бурсе была махровой. Первокурсники были «духами» – существами, по сути, бесправными. И тут каждый из нас выживал, как мог. Я рисовал. Если попытаться сосчитать, сколько дельфинов нарисовал я для татуировок, ими можно населить небольшое море. Еще я не шуршал. Принципиально. Но об этом чуть позже. Еще я научился отмазываться. Ко всему прочему, некоторые из наиболее вменяемых третьекурсников увидели во мне интересного собеседника (Димка Новик, например. Из семьи интеллигентов, эрудированный и умный, нет-нет да и приглашал меня в гости «потрещать». И угощал чаем. Новик не очень любил дедовщину, сам шугал очень редко и никого никогда не бил. Он мне нравился, но все-таки он был из старшаков и я старался не демонстрировать, что у меня особые отношения с ним.). Не скажу, что меня не шугали совсем… Но полы я не мыл и ничего не стирал. Правда, надолго запомнился мне день принятия присяги, когда трое третьекурсников – Мащенко по кличке Изверг, Панаев – Пень и Головко – Голова, пьяные, подняли два кубрика и полночи забавлялись тем, что били нас по мордам кулаками, обмотанными в полотенца. От ударов щеки рвались внутри о зубы, и постепенно стены кубрика покрывались каплями крови…

Потом мы же ее и отмывали.

Но такое бывало редко…

Но бывало…

Забегая вперед, расскажу, как однажды, первый раз в жизни выпив полстакана коньяка, я совершенно охмелел и решил заночевать в экипаже. Коньяком меня угостил Новик по случаю… Не помню уже, по какому случаю, но я почему-то выпил… В общем, улегся я на свободную кровать в кубрике с Печенегом и Чичей. Спать не хотелось совершенно – новое состояние требовало осмысления и понимания, нравится оно мне или нет.

Среди ночи в кубрик вошел Изверг.

Пьяный.

Он по-хозяйски включил свет и заорал «подъем».

Печенег с Чичей вскочили, мне же было настолько все по фиг, что я даже не пошевелился.

Изверг опешил и решил наказать зарвавшегося духа…

Настоящим открытием стало для меня, что пьяный я оказывается пострашнее любого Изверга…

Злость на этого прыщавого узколобого заморыша буквально ослепила меня, я вскочил с кровати и без всяких предисловий ударил его в переносицу, потом сразу же – в челюсть, и уже не мог остановиться, пока не прибежали Голова с Новиком и не оттащили меня.

Я матерился, вырывался, обещал «всех на хер сонными перерезать», извернулся и долбанул Голову в нос, отчетливо услышав под костяшками пальцев противный хруст.

Потом прибежали наши, еще третьекурсники и кто-то из старшаков так вдарил мне в челюсть, что я потерял сознание…

Как оказалось потом, это был Новик…

На следующий день все ждали расправы с непокорным духом, но странное дело, никто даже не вспомнил о ночном моем пьяном бунте…

Только Изверг нехорошо косился в мою сторону, но вплоть до моего отчисления даже не подходил ко мне…

Повторюсь, это было уже после практики на Крузе.

Так, просто к слову пришлось…

– Так тоже дома сиди, если сумеешь – Скорик перестал трогать разбитый нос и улегся на песок – Ты вот только базарить горазд, а Профессор и домашний режим себе пробил и деньги сам зарабатывает и от страшаков отмазывается так, что не прикопаешься.

– Старшаки Профессора Королем Отмазки называют – с какой-то странной гордостью сказал Чича – сам слышал. Вадим, а правда, что тебя специально ловят, чтоб ты отмазался?

Я кивнул головой. Было и такое.

– Да и старшаки никогда Профессора в магаз не гоняют и полы мыть не заставляют – Парамон задумался – И чаем иногда угощают.

–Это потому что он рисует – Печенег явно злился.

–Это потому что он не шестерит – заметил Чича – Помнишь, как его ухайдакали, когда он тельняшки стирать отказался? А ты вот стираешь!