Селим скосил глаза и взглянул на рабочих.

– Как ты думаешь, нет ли среди них наиба?

– Наиб давно уже повернулся спиной к пустыне, – ответила Марха. – Его родной сын Махмад последние два года почти все время проводил в городе Арракисе, пока не заразился в космопорту какой-то инопланетной болезнью и не умер.

– Махмад умер? – Селим внезапно остро ощутил свое одиночество, вспомнив былую юность. Он вспомнил мальчика, своего ровесника. Но будь Махмад живым, он сейчас был бы таким же взрослым мужчиной, как Селим. Ему тоже было бы больше сорока лет. И умер Махмад вдали от пустыни, в городе, развращенный торговлей меланжей с чужеземцами. Рот Селима скривился от отвращения.

– И наиб Дхартха не винит в этом себя?

Марха ответила невеселой улыбкой. Полулунный шрам четко выделялся своей белизной на фоне загорелого лица.

– Он винит во всем тебя, Укротитель Червя. Он считает, что ты, и только ты, причина всех его несчастий.

Селим покачал головой. Его видения всегда были ясны, ответы очевидны. Но наиб Дхартха никогда не прислушивался к ним.

– Мы должны делать больше, чем делаем, чтобы прекратить эту мерзость ради общего блага.

Караваны собирателей пряности были наиболее уязвимы, когда укладывали собранную меланжу в тележки и отправлялись в обратный путь. Сейчас караван медленно двигался по песчаной равнине вдоль скалистой гряды. Несмотря на шум двигателей тележек и тяжелый топот людей, сопровождавших груз пряности, черви не приближались к скалам.

Двое связных в камуфляжной форме, сберегающей влагу, резко остановились возле укрытия. Люди двигались совершенно бесшумно, и Селим, глядя на них, удовлетворенно улыбнулся.

– Джафар занял исходную позицию. – Один из связных снял с лица маску и отключил систему сбережения влаги. – Надо начинать, пока караван не ушел слишком далеко.

Селим встал.

– Помигайте Джафару. Удар должен быть точным, как всегда. Никого не убивать, если не возникнет крайней необходимости. Наша задача – преподать им урок и изъять пряность, принадлежащую Шаи-Хулуду.

В душе Селима шевельнулось желание убить наиба Дхартху, но он понимал, что куда лучшей местью будет унижение этого человека и подрыв его авторитета.

Раздался пустой гулкий удар, над грядой скал взметнулись клубы пыли. По склону покатился каменный обвал, перегородивший путь медленно бредущему каравану.

– Теперь мы их остановим, – сказал Селим уже на бегу. Выскакивая из засад, его последователи бежали неподалеку, умело прячась на коричнево-черном ландшафте.

Внизу, в песках, дзенсуннитские караванщики остановились на безопасном расстоянии от гремящего потока падающих камней. Прежде чем сборщики успели понять, что произошло, их окружили Джафар и его люди. В руке Джафара был пистолет с раструбом. Другие сторонники Селима были вооружены копьями, луками и даже пращами, которые, впрочем, в руках умелых бойцов были смертоносным оружием.

Дзенсунниты были деморализованы страхом. Вероятно, где-то среди мешков с пряностью было спрятано их собственное оружие, но люди Джафара напали так внезапно, что не дали караванщикам им воспользоваться.

– Тот, кто осмеливается красть у Шаи-Хулуда, должен быть готов отвечать за последствия, – наставительно произнес Селим.

– Бандиты! – выкрикнула одна из женщин, словно проклятие.

Молоденький юноша, почти подросток, смотрел на отверженных во все глаза, еще не окончательно посиневшие от постоянного употребления пряности.

– Это же Селим Укротитель Червя!

– Да, я – Селим, говорящий от имени Шаи-Хулуда. Меня посетило видение от Буддаллаха, и истина его неопровержима. Стыд и позор всем вам, навлекающим на червей смерть и гибель на Арракис.