Домой отец Василий пришел в два часа ночи. Он брел по ведущей от трассы к дому грунтовке, мурлыча под нос что-то бесконечно мирское и жизнеутверждающее, когда понял, что в доме что-то не так. Все окна светились. Он ускорил шаг, почти бегом достиг двора, взлетел на крыльцо и толкнул дверь.

Ольга сидела в зале на полу и, шмыгая носом, перебирала их общие фотографии. Вокруг словно пронесся ураган. Вывернутые из ящиков прямо на пол вещи разноцветным ковром покрывали все вокруг, посуда была выставлена из шкафов, и даже его инструменты для работы по дереву, вместо того чтобы лежать на самой верхней полке стеллажа, сиротливо валялись в прихожей.

– Господи боже мой! – моментально протрезвев, прошептал он. – Олюшка! Что случилось?

– Не знаю, Миша, – всхлипнула жена. – Я от Веры пришла, а тут все… – она разрыдалась.

Отец Василий подошел к жене, сел напротив и прижал ее русую головку к своей широкой груди. В голове у него промелькнули события дня и многочисленные бандитские рожи, виденные на похоронах. Нет, это вряд ли они. Публика в Усть-Кудеяре собралась серьезная, и бандиты приехали вовсе не за тем, чтобы рыться в личных вещах местного священника.

«Кому это понадобилось? – думал он. – Господи! Спасибо тебе, что Олюшки дома не было! Еще не хватало, чтобы они ее напугали!» Судя по ярости, с какой неизвестные расшвыривали по дому вещи, они бы не остановились ни перед чем. Он дождался, пока жена успокоится, и принялся помогать ей заново укладывать носки и майки по ящикам и расставлять посуду по шкафам.

Они провозились до пяти утра, но не управились, так что спать отцу Василию не пришлось и на службу он отправился измотанным и притихшим от душевного перенапряжения. Но их личная беда оказалась настолько мизерной по сравнению со внезапно обрушившимися на поселок проблемами, что ни он, ни Ольга более к ее обсуждению не возвращались.

Прямо с утра события в Усть-Кудеяре начали развиваться словно в кошмарном сне. Из области, как снег на голову, свалились представители двух крупнейших банков, и оторопевшие устькудеярцы узнали, что ни АТП-2, ни пароходство, ни даже недостроенная заправка в последнее время как бы Парфену и не принадлежали. Все восемнадцать крупных и мелких абсолютно рентабельных бандитских предприятий были заложены под солидные валютные кредиты. Сведущие люди говорили, что срок их возврата еще не истек, но смерть Парфена подстегнула кредиторов, и теперь за будущее предприятий никто бы не поручился. Но зачем кредиты понадобились Парфену, не понимали даже сведущие люди. Благо он бы еще за рубеж дернул! Так ведь нет, все говорило о том, что он, напротив, собирался укреплять свое положение в Усть-Кудеяре. Но все эти размышления никому не помогали, и разом лишившиеся работы и уверенности в будущем устькудеярцы с ужасом ожидали, какой еще сюрприз преподнесет им очередной день.

Огромные черные машины с иногородними номерами покрутились пару суток по поселку, но даже им ловить здесь было нечего – «крыша» у банков была «правильная» и нигде «не текла». А куда делись денежки, сказать мог разве что покойный… Но он молчал.

В один из таких суматошных дней и появилась в храме симпатичная, определенно нездешняя прихожанка. Она терпеливо отстояла службу и, дождавшись, когда отец Василий завершит беседу с обступившими его со своими проблемами местными старушками, подошла.

– Отец Василий?

– Слушаю тебя, чадо, – благодушно улыбнулся ей священник. Такой красоты он не видел в Усть-Кудеяре давно.

– Можно с вами поговорить? – тревожно, так, словно в храме божием ей что-то могло угрожать, огляделась по сторонам дама. Не просто женщина, а именно дама, определил для себя отец Василий.