В течение службы моей представителем части здешнего общества в течение трети того периода, окончание которого мы сегодня празднуем, я ропота на правосудие не слышал!»

Необходимо сказать несколько слов о сути должности уездного предводителя дворянства. На самом деле название не совсем отвечало сущности: его полномочия отнюдь не ограничивались чисто дворянскими вопросами. Он одновременно руководил деятельностью уездного земского собрания, уездного училищного совета, уездного присутствия по воинской повинности, уездного съезда и других ключевых местных органов власти. Фактически уездный предводитель дворянства концентрировал в своих руках всю полноту власти и полностью руководил уездом, в том числе и образованными при предыдущем либеральном царствовании земствами. При этом контроль губернаторов над уездными предводителями дворянства был, как правило, достаточно условным – во всяком случае, они не считали нужным входить в подробности уездной жизни.

Таким образом, Столыпин получал почти неограниченные полномочия и в его руках оказалось благополучие довольно крупного уезда. Конечно, он понимал, что назначением (в западных губерниях предводители дворянства не избирались, а назначались Петербургом) был обязан вовсе не своим личным достоинствам, а связям и влиянию отца. Понятно, что подобное положение никак не могло устраивать Петра Аркадьевича с его обострённым чувством гордости (которую не следует путать с гордыней) и он хотел всей своей работой доказать, что способен на самостоятельные достижения. Тем более было бы большим преувеличением считать, что местное дворянство находилось под управлением генерала Столыпина и было абсолютно безгласно – ряд его представителей также пользовались серьёзным влиянием в столице империи. Если бы Пётр Аркадьевич не справился с управлением уездом, то дворянство добилось бы его смещения. Однако за годы управления уездом он получил общее признание не слишком лояльных к петербургским назначенцам польских дворян. К тому же невмешательство губернаторов сохранялось только при условии, что в уездах всё было в целом благополучно. При допущении серьёзных промахов они быстро смещали неугодных предводителей (что неоднократно и случалось).

В дальнейшем сам Столыпин достаточно скромно характеризовал свою деятельность на посту уездного предводителя дворянства: «Служил себе просто, исполнял свои обязанности и не мудрил». Он и вправду не стремился к прожектёрскому реформаторству на уездном уровне, а делал всё возможное, чтобы наладить эффективное управление в доверенном уезде. При этом подавляющее большинство ковенских помещиков и вообще образованных людей (за исключением офицерства и чиновников) составляли поляки, у которых русскому добиться признания было не так легко.

Столыпин справедливо полагал, что в деле управления не может быть мелочей. Например, считая чрезвычайно важным для улучшения жизни населения установление трезвого образа жизни, Пётр Аркадьевич особое внимание уделял уездному попечительству о народной трезвости, которое он возглавлял. При этом он сделал всё возможное, чтобы установление народной трезвости не ограничивалось только проповедями и раздачей примитивных моралистических брошюр, как это практиковалось ранее. Столыпин видел, что пьянство в решающей мере обусловлено низким уровнем культуры и отсутствием для простых людей возможности с пользой провести свободное время. По его инициативе в Ковно был построен просторный двухэтажный «Народный дом», в котором был предусмотрен большой зал для устройства спектаклей, чтений и лекций. Понятно, что именно такие конкретные мероприятия, а не общие слова помогали бороться с проблемой пьянства, уже начавшей существенным образом негативно сказываться на состоянии страны.