Майкл развлекал Кей Адамс забавными анекдотами из жизни наиболее колоритных гостей. Его же, в свою очередь, забавлял и умилял живой интерес подруги ко всему, что казалось ей новым и экзотичным. Теперь ее внимание привлекла группка мужчин, собравшихся у бочонка с домашним вином. Это были Америго Бонасера, пекарь Нацорине, Энтони Коппола и Лука Брази. Со свойственной ей проницательностью Кей заметила, что, судя по выражению лиц, общего веселья те четверо не разделяют.

– Еще бы, – подтвердил Майкл с улыбкой. – Они пришли просить моего отца об услуге и теперь ждут возможности поговорить с ним лично.

И правда, нетрудно было заметить, как внимательно они высматривали дона в толпе.

Тем временем на противоположной стороне от мощеного подъезда остановился черный «Шевроле». Сидевшие впереди двое мужчин в пиджаках достали блокноты и, ничуть не скрываясь, принялись записывать номера машин, припаркованных перед особняком.

– Легавые, как пить дать, – произнес Санни, поворачиваясь к отцу.

Тот лишь пожал плечами:

– Что я могу сделать? Они на улице, а не у меня во дворе.

– Ублюдки паршивые. – Пухлое лицо Санни налилось кровью. – Никакого почтения.

Он спустился с крыльца и подошел к седану. Увидев перед собой разъяренное лицо, водитель спокойно раскрыл бумажник и предъявил зеленую карточку. Санни молча отошел и сплюнул на асфальт, но так, чтобы брызги попали на заднюю дверь. Затем направился к особняку, надеясь, что водитель выскочит и пойдет за ним. Не выскочил.

– Они из ФБР, – сказал Санни, подойдя к отцу. – Записывают номера всех автомобилей. Козлы вонючие.

Дон Корлеоне и так знал, кто приехал и зачем. Ближайших друзей заранее предупредили, чтобы воспользовались чужими машинами. Гневную сыновью выходку дон не одобрял, однако она пришлась кстати: пусть федералы думают, что их появление было неожиданностью. Сам Вито злости не испытывал. Он давно усвоил, что пощечины от общества следует принимать со смирением; ведь настанет час, когда даже самым могущественным мира сего не избежать заслуженной расплаты, – главное быть готовым. Именно это объясняло непоколебимую сдержанность дона, которой так восхищались друзья и знакомые.

Прибыли последние гости, и в саду за особняком заиграл музыкальный квартет. Дон Корлеоне выбросил из головы мысли о федералах и вместе с сыновьями присоединился к свадебному гулянью.

В просторном саду собрались несколько сотен человек. Кто-то танцевал на дощатом помосте, утопающем в цветах, остальные сидели за длинными столами, что ломились от острых блюд и кувшинов с густо-красным домашним вином. Невеста, Конни Корлеоне, восседала на почетном возвышении вместе с женихом, подружками и друзьями молодых. Это была старомодная итальянская свадьба – «деревенская», как брезгливо говорила Конни. Она согласилась на подобный праздник, лишь чтобы угодить отцу, который не одобрял будущего зятя.

Жених, Карло Рицци, был сицилийцем только наполовину. Светлые волосы и голубые глаза он унаследовал от матери, уроженки Северной Италии. Сейчас родители Карло жили в Неваде, но он покинул штат из-за проблем с законом. В Нью-Йорке молодой человек познакомился с Санни Корлеоне, а затем и с его сестрой. Дон, конечно же, отправил доверенных друзей в Неваду узнать, чем же юноша провинился. Те выяснили, что дело в неосторожном обращении с оружием – ничего серьезного, достаточно подправить записи, и парень снова чист. Также они привезли подробный отчет о невадских игорных домах, заставивший дона крепко задуматься. Умение извлекать выгоду из чего угодно было еще одной стороной его величия.