Дорога внизу узкая, как горлышко бутылки, проехать мимо и остаться незамеченным невозможно, в хорошую погоду вся равнина видна из конца в конец. Если на склоне одновременно взорвать закладки тротила, установленные на расстоянии тридцати метров, машины, проезжающие внизу, окажутся под земляными оползнями. И все…

Солнце еще не поднялось над дальними холмами, но небо быстро наливалось желто-розовым светом. Зубов открыл крышку спутникового телефона, похожего на переносной компьютер, только поменьше, размотал десятиметровую антенну, обмотав ее конец вокруг чахлого кустика. Аппарат работает как часы, для него нет мертвых зон, а слышимость превосходная. Голос Сергея Николаевича Олейника оказался таким близким, будто он прятался в соседнем овраге.

– Не разбудил? – спросил Зубов.

– Какой уж тут сон. Рассказывай.

Вчерашним вечером Зубов беседовал с Олейником, за это время новостей не прибавилось.

– Все по-старому, – ответил он. – Панова и Суханов еще спят. Мы удачно приземлились. Нашли отличное место для самолета, на дне высохшего озера. И выбрали неплохую позицию над дорогой. Все должно склеиться.

– Угу… Но эта девка – как заноза в заднице, – ответил Олейник. – Даже не знаю, что с ней делать. Ведь она увидит такое, чего не должна увидеть. Не знаю, что посоветовать… Ладно, поступай по своему усмотрению. Главное, чтобы она не мешала.

– Я присмотрю за ней, – пообещал Зубов. – Ничего лишнего она не увидит.

– Теперь к делу, – Олейник покашлял в трубку. – Последний раз новости от моего человека поступали восемь часов назад. Новости хорошие. Ждать долго не придется. Сообщили, что наш общий друг вчера выехал из Денау, пообедал в райцентре и продолжил путь. Он никуда не торопился. Всего две машины. Обе не бронированные. Темный джип «Ленд Ровер» и «Нива». Четверо охранников. Возможно, уже сегодня или завтра состоится ваша встреча. Пока это все, что передал мой информатор. У моего человека спутниковый телефон, небольшой, не то что у тебя. Размером чуть больше мыльницы. Но пользоваться им, когда рядом Батыров и его люди, ясный хрен, нельзя. Возможно, никакой новой информации я вообще не получу.

– Неважно. Мы знаем, что Батыров покинул свое лежбище и движется в нашу сторону, – это главное.

– Наберись терпения и держи дорогу под контролем, – посоветовал Олейник. – Батыров мог остановиться где-то в степи, вдали от населенных пунктов. В сумерках и по ночам он не ездит. Боится. – Олейник, заволновавшись, забыл об иносказаниях и заговорил открытым текстом: – Постарайся, чтобы никто не ушел живым. Ни одна тварь…

– Как среди людей Батырова я узнаю твоего информатора?

– Об этом не думай, он сам о себе позаботится. Все должно получиться. Как только все закончится, свяжись со мной. А потом отправляйся в этот чертов аул… Как там его? Первомаец. Затаришься авиационным бензином. Заправите самолет и немедленно вылетайте обратно. Не теряйте времени…

– Я все помню. Мы сто раз это перетирали. Счастливо тебе.

– И тебе того же.

Запикали короткие гудки. Зубов смотал антенну, улегся на теплую землю, подложив под голову рюкзак и прикрыв лицо майкой.

Эта девчонка появилась в жизни Зубова месяца три назад или около того, как с неба спустилась с парашютом. На самом деле она въехала в его жизнь на спортивном двухдверном родстере «БМВ» темно-синего цвета с откидным верхом. Машина остановилась рядом с административным одноэтажным зданием с плоской крышей, стоявшим на краю летного поля, где Зубов коротал время в полном одиночестве. Тачка крутая, совершенно новая, но запущенная, неухоженная, на правом крыле вмятина и пара глубоких царапин.