Алоизас, расположившись в кресле ближе всех к теплу, поежился и замолчал. Он плотнее закутался в серый плед крупной вязки и уставился куда-то под ноги, нервно покусывая губы.

То, как они добрались до Флуминскрига, было похоже на сон. Воспоминания тонули в море адреналина, который постепенно перетекал в волны усталости, боли и голода. Они ждали, что после взрыва в Теневале город будет стоять на ушах, что их будут всюду искать и попытаются арестовать.

Устроившись на привал недалеко от города, Йель заверил всех (в особенности возмущающегося Кейрана), что незаметно проберется в Флуминскриг, разведает обстановку и, конечно, принесет вещи, оставленные Мастерами и Фергусом, кажется, в прошлой жизни. Все время ожидания их большая компания практически не общалась друг с другом. Они были слишком вымотаны и, что греха таить, напуганы случившимся. Мастер Грейден мысленно молился Создателю, чтобы Михаэль вернулся с хорошими новостями, и у них будет возможность оказаться в теплой квартире, чтобы обработать раны, передохнуть и обо всем поговорить. Вернувшийся через пару часов Цзинь рассказал, что Флуминскриг живет своей жизнью, и новости из Теневаля либо еще не добрались до города, либо им вообще плевать на случившееся.

Родной трости, ритуальному кинжалу и саквояжу Грейден был рад так сильно, что даже боль на какое-то время отошла на второй план. Кейрана больше ободрил вернувшийся в целости Йель, чем собственные вещи, а Фергус вообще не придал им значения. Молчаливый и занятый своими мыслями, Грех вызывал у Грея беспокойство, настолько Мастер привык к тому, что Фергус постоянно трещит над ухом. Мужчина даже подумал о том, что после Теневаля Грех вернулся совершенно другим.

На удивление, Михаэль раздобыл вещи и для Мейбл, которая после тюрьмы и побоев могла привлечь слишком много внимания. Платье из темной ткани и шляпа с черной вуалью должны были создать иллюзию траура. Одежда не пришлась ей по вкусу, но, оставив свои мысли при себе, Мейбл переоделась с помощью Шерил.

Наконец, собравшись, они отправились в Флуминскриг.

Казалось, что время в городе остановилось, и никто не заметил ни пассажиров, отправившихся на грузовом поезде в один конец, ни зарево от взрыва на рассвете. Целлюлозный завод так же работал, выпуская в чистое небо клубы дыма, люди ходили на работу, стояли в очередях за билетами в театр – самые первые выступления после Инкурсии; восторгались первым ягодам в продуктовых лавках и наслаждались летним теплом. Даже не верилось, что всего в нескольких часах езды людей за стенами сжигали на кострах каждое полнолуние.

Едва они пришли в себя после безумной ночи и побега из Теневаля, Грей предложил всем собраться в одной из съемных квартир, чтобы наконец решить все накопившиеся вопросы. Все это время он не спускал глаз с Алоизаса, и тот под наблюдением Мастера с Грехом понимал, что внимание в первую очередь будет направлено на него.

– Что ты вообще делал в Теневале? – спросил Грейден.

Алоизас поднял на Грея взгляд, полный усталости и отчаяния, которые нисколько не тронули Мастера. И без того бледная кожа северянина стала похожа на пергамент, под глазами залегли темные круги, но каждый из их компании выглядел ничуть не лучше.

– Искал своего брата, Хальварда, – тихо ответил Алоизас.

Мастер Грейден продолжал смотреть на него, явно не удовлетворенный полученным ответом. Справа тихо прислонился бедром к креслу Фергус, Грей почувствовал его тепло плечом.

– Инкурсия разделила нас. – Алоизас прочистил пересохшее после долгого рассказа горло. – Когда произошло Пришествие Их, я находился в Норвале и очень долго не мог выбраться, разгребая то, что случилось. А когда приехал в деревню, то она… – Его голос дрогнул. – И все там…