– Старшина Кривощёков. Гражданка, понятой будете?

У Марины сердце застучало в висках, а пакеты едва не выпали из рук. «Что случилось у тети Кати?» – с ужасом подумала она, но едва собралась спросить об этом, как до нее дошло: «Кривощеков! Да это же Петя!» Шутник наблюдал за ней с улыбочкой. С каменным лицом Марина ответила:

– Майор Белых. Московский уголовный розыск. Как стоите перед старшим по званию? Десять суток ареста и расстрел солеными огурцами! Ну и шутки у тебя, братец! Я же чёрт знает что подумала.

– Зато хороший прикол получился. Я так и знал, что ты фамилию сразу не вспомнишь… сестрица. Конечно, ты – такая важная столичная гостья! – Он выразительно окинул Марину взглядом. Она не переоделась, а только сменила туфли на босоножки на платформе, устойчивые даже на тротуарах Новосибирских окраин. – Меня даже встречать выгнали, а то до крыльца дорогу не найдешь.

– Да не слушай ты его, Марина! – Вышедшая на крыльцо тетя Катя в сердцах так повысила свой неслабый голос, что вся маленькая улочка из восьми домиков могла слышать. – Выставила во двор, чтобы под ногами не путался, да пироги не хватал. Здравствуй, проходи скорей! Да ты еще красивее стала, прямо расцвела!

За спиной Кати стояла круглолицая Соня с круглолицым Мишуткой на руках, они оба приветливо улыбались. Петя предупредительно забрал вещи у Марины – и вечер пошел как по маслу. Марину усадили во главе стола, потчевали и расспрашивали, хотя о главных событиях в семье Белых они знали из писем. Марина, считавшая свой рабочий день законченным, отведала Катиных самодельных вин: яблочное было почти как сухое белое, а черемуховое – даже сравнить не с чем. От третьей рюмки она отказалась, родственники тоже больше не наливали. Катя одобрила Марину:

– Папин характер! Только он вообще в рот не берёт.

После чая с пирогами была раздача подарков, больше всех радовался Мишутка. Он радостно гукал, все хватал и примерял на себя, и конечно, стал фото-звездой всех Марининых снимков: Миша в новом костюмчике, Миша в маминых босоножках, Миша в бабушкином халате и т.д. Когда просматривали кадры, Катя, еще не видевшая вблизи цифровых фотоаппаратов, восхищалась чудом техники, а Петя прикидывался равнодушным.

– Да ты не завидуй, братец, это – казенный, дали на время командировки.

Оказалось, что родственники ничего не читали про Сушковых. Марина рассказала о своем расследовании и подарила журнал «Кредо». Катя была знакома с творчеством Марины по присылаемым ею образцам и всегда нахваливала её в своих письмах. Она тут же начала читать статью вслух. Катя читала довольно хорошо: громко и с выражением. Но на описании поисков в лесу, голос её предательски дрогнул, а Соня даже всплакнула:

– Подумать только: год и десять девочке было! Одна, в лесу, а там волки…

Мишутка, почуяв неладное, тоже захныкал и прижался к маме.

– А вот и не в лесу. Её кто-то из деревенских спрятал, – возразила Катя. – Там и надо искать. Правда, Марина?

– Да, мы как раз завтра поедем в Шабалиху уточнять список подходящих кандидатур, а потом будем проверять всех.

– А что, деревня-то сохранилась?

– Шабалиха – в полном порядке. Так мой помощник сказал, а у него там родственники. Больше тысячи жителей, средняя школа, поликлиника, детский комбинат. Это АОЗТ «Пригородное» – процветающее хозяйство. Не встречали такую марку?

– Конечно, видели. Это же их молочная фабрика «Пригородная» самый вкусный варенец делает. И масло хорошее, только дороговато, но люди покупают.

Неожиданный поворот разговору придал Петя:

– Надо же, какое совпадение! У меня на участке – свежий труп из Шабалихи.