– Цела, Марин, хотя и не знаю, каким чудом. По всему выходит, что не должна бы. Правда, цела довольно относительно… И заехать ко мне тебе тоже все-таки придется. Сначала в больницу, за ключами, потом домой за вещами и документами, а потом обратно в больницу. Извини, что приходится так тебя напрягать.

На том конце повисла настороженная пауза. На подругу это было не слишком похоже. Ксения знала, что это не проблемы со связью, потому что слышала, как в динамике шуршит дыхание Марины. Намолчавшись вдоволь, та, наконец, осторожненько спросила:

– Ксюш… ты что, что-то сделала…

Ксения сначала не поняла, что такого она могла сделать, но уточнить не успела, потому что подруга также неуверенно закончила:

– … с собой?

– Да ты спятила, что ли, совсем? – возмущенно выкрикнула Ксения.

Несколько месяцев назад мама с такой же опаской, словно ступая по тонкому льду, предлагала ей приехать пожить к ним с отцом. Но то мама, ей положено квохтать и оберегать единственное дитя от любой, даже выдуманной, беды. А то подруга детства, которая, кажется, могла бы знать ее и получше. Ну, пусть не детства, а ранней, пряной юности, все равно. – Не дождешься!

– Ой, ну ладно, прости, это мне так просто глупости в голову лезут, – преждевременно повеселела Марина. – Тогда давай выкладывай, что там у тебя стряслось.

Выслушав изложенные в двух словах обстоятельства и записав продиктованный Ксенией перечень нужных ей вещей, Марина сменила тон с жизнерадостного на собранный, деловой:

– Окей, все поняла, все сделаю. Последний момент.

– Какой?

– Адрес, дурочка. Где мне искать твою здравницу?

– Ой… Марин, а я не знаю. – На том конце раздался театральный вздох, и воцарилось красноречивое молчание. Ксения невольно засмеялась, оценив комичность ситуации. – Марин, я спрошу и скину тебе эсэмэску, ладно?

– Да уж, мозги тебе точно отшибло, я смотрю, – проворчала Марина, слушая, как покалеченная подруга все еще хихикает над своей оплошностью. – Давай, выясняй, жду. Только больше не пропадай, будь на связи. А то я ведь не поленюсь, весь город перерою, чтобы тебе уши надрать.

На том и попрощались.

Повезло ей с Маринкой все-таки. В тот год, когда Ксения вышла замуж, Марина как раз заканчивала среднюю школу. Разница в возрасте довольно ощутимая, казалось бы, что может быть общего у замужней женщины с юной вертихвосткой – другой опыт, другие ценности и стремления. Но вышло так, что, познакомившись, девушки почти сразу стали лучшими подругами.

Ксения придирчиво изучила больничную еду и сделала вывод, что есть ей совсем не хочется. Она проглотила все содержимое стакана, включая кусочки сухофруктов, потом предусмотрительно открыла в телефоне поле для смс, чтобы записать адрес сразу туда. Больше заняться было нечем. Она улеглась поудобнее, насколько это было возможно, и снова задумалась, глядя в окно. Кстати, могла бы и сразу заметить, что решетки на нем нет, а дверь палаты не заперта на ключ. Да и посуда тут обычная, фаянсовая, бьющаяся. Какая ж это психиатрия.

Ксения поняла, что задремала, только когда почувствовала, что кто-то легонько потрепал ее по руке. Это пришла за посудой давешняя санитарка.

– Ты есть-то собираешься, милочка?

– Нет, спасибо, это можно забирать.

Женщина недовольно пожала плечами. Опыт подсказывал ей, что нетронутая еда это плохой признак, но, если девчонка решила морить себя голодом, пусть голова болит у тех, кому это по должности положено. Не дите малое, в конце концов.

– Вы мне лучше скажите, где я нахожусь, чтобы я родственникам могла сообщить, – попросила Ксения.

– Вот, вот, сообщи, дорогая. – Санитарка заметно оживилась. – А то ты ведь у нас почти что, как неизвестная проходишь. Документов при тебе не было никаких, записали с твоих слов, что могли, а кому куда звонить, ты так и не сказала. Семья-то извелась, поди, – с чувством произнесла она, по-видимому, для нее эта была интересная тема.