– Биология, химия, география, – начал задумчиво перечислять я и с содроганием вспоминать, что это только начало учебного года.

– Правда? Ты, оказывается, ещё и в школе не очень.

– В смысле ещё и в школе? А в чем ещё я не очень? – облокотившись на контейнер, я испачкал пальто еще больше и выругался.

– Ну, например, твоим шуткам и глупым подкатам можно поставить троечку, и то с натяжкой, – со смехом сказала она.

– С чего ты взяла, что это подкаты? Может быть, мне просто интересна ты как личность, которая меня манит, и вообще шучу я неплохо! – рассерженный этим заявлением и осознавая, что меня раскрыли, мой взгляд уперся в пол, который был какой-то неправильной формы, и доски местами из него выпирали.

– Ну, не дуйся, – она кулачком стукнула меня в плечо. – Может быть, в будущем ты станешь великим человеком, и я не смогу устоять перед таким красавчиком.

– О, ну, ради такой девушки постараюсь добиться высот.

– Вот об этом я и говорила, – глубоко вздохнув сказала Аня, закатывая глаза. Хотя в кромешной тьме мне могло это показаться.

Повисло неловкое молчание, и я не знал, что сказать. Вдруг большая часть вещей, которая происходит в мире, происходит ради девушек? Где-то уже об этом рассуждали, но где? Хотя ради такой девушки, которая сейчас постукивала ящик кулаком, стоит, пожалуй, и стать великим. Вся жизнь впереди.

– Не уверена, что мы пойдем домой, представь, сейчас нагрянет буря, и останемся тут сидеть, ждать помощи, – прекратив бить по ящику, Аня повернулась и начала слепить меня фонариком.

– Ну, тогда это будет замечательный вечер в обществе замечательной девушки, – прикрывая глаза от яркого света, сказал я и добавил: – Правда, жаль, что эта девушка будет вечно чихать на меня и слепить фонарем.

– Вот видишь, еще немного потренироваться – и каждая девушка в округе будет мечтать пообщаться с тобой.

– Ага, жду не дождусь. Эти диалоги о том, как меня бросил парень или где бы найти себе парня, похожего на меня, – пробубнил я.

– У кого-то травмы? Если ты нравишься девушке, стараться особо и не надо, но вы, идиоты, никогда не понимаете этого, – фыркнула Аня в ответ.

Наконец всё наше внимание переключилось на ящик. Приставленный к стене и занимавший примерно одну восьмую всего пространства, он рано или поздно стал бы поводом для разговора. На передней стороне ящика краской синего цвета было нарисовано колесо.

– Как думаешь, что там? – спросила Аня, будто бы читая мои мысли, попутно прохаживаясь вокруг него и поднимая вихри пыли.

– Понятия не имею, может быть, колесо?

– Ты это понял по рисунку? – она скептично посмотрела на меня и засмеялась.

– Эй! – мои руки сами скрестились на груди в защитной позе. – Это всего лишь реакция на непонятное мне сооружение.

– И часто возникают такие реакции на непонятные тебе ящики? – с удивленным выражением лица спросила она.

– Постоянно.

Спустя время вспоминая, как я ходил вокруг этого ящика, как обезьяна с куском арматуры, и пытался его открыть, мне становилось жаль, что в тот момент я не смотрел космическую одиссею и пропустил такую прекрасную шутку. Хотя ящик Пандоры подходил куда больше. Аня всё это время пыталась давать мне указания, как правильно и с какой стороны лучше ударить, чтобы крышка этого деревянного гроба отвалилась и открыла нам, что находится внутри. Пока же всё, чего мы добились, – грязные руки, покрытые ржавчиной, и пара отверстий. Они были небольшие, и как бы мы ни пытались посветить друг другу, чтобы заглянуть внутрь, у нас ничего не выходило. В итоге, уже не боясь повредить содержимое ящика, я со всего размаху воткнул в край кусок железа и начал медленно продавливать крышку.