Эту интеллигенцию ему никогда не понять. Их время кончилось. Вся страна смеется, слушая их галиматью. А он что, из другого теста сделан? Хватит, пора открывать новый чистый лист своей судьбы и сделать следующую запись.

Леня отправился в Москву, потому что в Харькове все двери для него были закрыты. И вот тут произошло невообразимое. Его Людмила вопреки наставлениям родственников, как жена ссыльного декабриста, последовала за ним. Жила вместе с ним на съемной квартире. Первое время, после работы в институте, подрабатывала уборщицей в супермаркете. Вдохновляла его. Заботилась о нем. И разве после этого она не стала его частью?! И мог ли он после этого с кем-то ее делить? И дело было не в ревности, хотя этим чувством он не был обделен. У него появилось право собственника. Собственника, который холил и лелеял свою вещь. Рискуя своей жизнью и здоровьем, с любовью он вкладывал все время и средства в программу под названием «семья». Это ему удавалось не без труда. И вот тут может появиться какой-то хлыщ и одним махом разрушить его храм? Такого Леня позволить себе не мог.

Он много раз слышал суждения типа: да все сейчас так живут.

Пусть живут. Когда в обществе рушатся все нравственные барьеры, не так еще живут. Только он так жить не хотел. Сегодня кто-то пожелает любить твою жену, а завтра еще чего-нибудь захочет. Где гарантия, что жена не влюбится? Амур ей в сердце выстрелит, а бес в голову. А он из-за своей мягкотелости должен делить своих детей и добро. В КПЗ за десять дней его многому научили. Но один принцип он особенно хорошо усвоил: свое не отдавай, чужого не бери.

А у этой мокрощелки, по-видимому, никаких принципов нет. Какое ее дело, есть у моей жены любовник или нет? Какая невоспитанность! Да и вообще это последнее дело, когда женщина лезет в мужские дела.

По большому счету этот институт – не самый лакомый кусок. Это не нефтепромысел, не газовое месторождение, не металлургический комбинат и даже не ликероводочный завод. Какая-то наука. Что с ней делать-то? Нервы мотать? Леонид умел анализировать и понимал, что ничего в этом мире просто так не бывает. Главное правило, по которому он жил: меньше знаешь, лучше спишь. Поэтому он не хотел забивать голову проблемами глобального масштаба. Он всего лишь добропорядочный исполнитель и ни в какие конфликты вступать не намерен.

Суть происходящего его волновала так: нельзя допускать сбоя в работе, одна неудача незамедлительно приводит к следующему провалу. Леонид всегда держался гребня успеха, и сейчас он должен был сделать все от него зависящее. Эту ситуацию необходимо обсудить с коллегами и обязательно сообщить об этом в Москву. С этой гейшей он, конечно, спорить не будет. Спасибо ей за обед. Леня чуть было не поперхнулся. Чем она тут его накормила? Он посмотрел на спящего Крымова. После такого обеда можно и не проснуться, не то, что куда-то сообщить. Эта амазонка глазом не поведет – отраву подсыплет. Что-то он с этим непутевым Крымовым расслабился. Вот дали ему в помощь телохранителя! Его самого оберегать надо. Разве можно в наше время кому-то доверять, тем более бывшему кагебешнику?!

– Леонид, вы, может быть, тоже приляжете?

Светке показалось, что ее гость выглядит уставшим и несколько удрученным.

– Да нет, что вы, я не привык спать в гостях.

– Да вы не стесняйтесь, мы люди свои. Я с Крымовым знакома более десяти лет. А с моим бывшим мужем они знакомы и того больше.

– А кто ваш бывший муж?

– Заместитель начальника института по кадрам. Его сослуживец.

«В таком случае, ты здесь, в каком качестве? И что здесь делаешь?» – хотел у нее спросить финансист, но сдержался.