Лишь когда они дошли до замковых полей и над ними нависла серая громадина Трифельса, Агнес почувствовала себя в безопасности.

Сокол так и не объявился.

В лесной хижине неподалеку старая знахарка Эльзбет Рехштайнер подбросила полено в огонь и проследила, как синие языки пламени заплясали по дереву. На треноге над огнем бурлил котел. Дым плохо тянулся сквозь отверстие в соломенной крыше, так что маленькую лачугу наполнял чад.

Эльзбет задумчиво перемешала в котле блеклые цветки и березовые листья. Когда раздался грохот, она вздрогнула и вполголоса пробормотала молитву, хоть и понятия не имела, что бы это могло быть. Но в последнее время лес, который она с малых лет считала своим домом, стал казаться ей темным и опасным. Словно злобное существо тянуло к ней сучья и ветви, пока она часами блуждала по зарослям и собирала травы. Все больше разбойников и бандитов бесчинствовало в округе, отощавшие волки и кабаны стали сущим бедствием, а голод даже некоторых миролюбивых крестьян превратил в настоящих зверей.

Но руки у нее тряслись вовсе не из-за разбойников, диких зверей или взрыва. Причиной тому были трое мужчин, сидевшие позади нее за обшарпанным столом, пока она подкладывала сухих веток в огонь. Эльзбет знала их уже много лет, но до сих пор они тайно встречались в подвале церкви Святого Фортуната в Анвайлере. Их внезапный визит ясно давал понять, что положение крайне серьезно.

Враг снова объявился.

Долгое время никто не произносил ни слова, и тишину нарушал лишь беспокойный крик сойки за окном. Только теперь знахарка развернулась к гостям.

– Эти вести, стоит им верить? – спросила она с остатками сомнения в голосе.

Эльзбет уже перевалило за шестьдесят. Возраст, труд и тревоги избороздили ее лицо глубокими морщинами. Лишь в глазах по-прежнему сверкали огоньки, как в юные годы.

Один из гостей смущенно кивнул. Годы и на нем оставили свой отпечаток: руки, обхватившие кружку с горячим отваром, скрутило подагрой, и морщины исчертили лицо, словно перепаханное поле.

– Они снова взялись за свое, Эльзбет, – пробормотал старик. – Сомнений быть не может. Якоб, мой двоюродный брат, видел их в Цвайбрюкене. Они перерыли тамошний архив, но, похоже, ничего не нашли. Кто знает, куда они направляются теперь. Вормс, Шпейер или, может, Ландау… Не сегодня завтра они объявятся в Анвайлере.

– После стольких-то лет!

Эльзбет Рехштайнер вздохнула и уставилась мутным взором в пламя. Знахарка мерзла, несмотря на огонь: мартовский холод крепко засел в старых костях.

– Я думала, они смирились, – продолжила она. – Столько времени прошло, и мы надежно оберегали тайну!.. Неужели нам снова придется пройти через этот ад?

– Они ничего не найдут, поверь, – попытался успокоить ее другой гость. Он был заметно моложе, а грязный фартук указывал на то, что мужчина примчался сюда прямо из мастерской. – Мы замели все следы, об этом известно только братству. А из наших говорить никто не станет. Никто! Голову готов дать на отсечение!

Эльзбет тихо рассмеялась и покачала головой:

– Откуда в тебе столько уверенности? Эти люди хитры и жестоки, как цепные собаки! Ты и сам знаешь, что они устроили в прошлый раз. Они не знают пощады. Они все перевернут вверх дном, и люди заговорят из страха… Рано или поздно они что-нибудь отыщут! У вас или у меня.

– Помни о данном тобой обещании, Эльзбет. Помни о своей клятве. – Старик отставил кружку и тяжело поднялся: дальний путь от Анвайлера и через лес дался ему явно нелегко. – Мы пришли, чтобы предупредить тебя. Это не освобождает тебя от твоего бремени. Если и удастся сохранить тайну, то скорее уж здесь, чем в городе.