На языке крутились только одни непристойные ругательства. Шерлок Холмс сейчас бы перевернулся в гробу и сделал сальто, если, конечно, не был бы вымышленным персонажем.

— Я могу забрать работу?

— Нет, — он расслабленно откинулся на спинку кресла, вызывая каждым своим действием у меня нервоз.

— Вы пойдете с нею в деканат? — до боли сжимала кулаки, боясь услышать свой приговор.

— Василиса, я задам тебе несколько вопросов, а потом уже решу, что с тобою делать, — он понизил голос, и в его глазах пронеслась чертовщинка с долей коварства.

Похоже, моё унижение так быстро не закончится. Но дело было даже не в смаковании страха, которым сейчас разило от меня… На его лице был некий интерес, понятный только ему самому.

— Почему ты начала писать?

Что же… достаточно безобидный вопрос. Я почувствовала, как напряжённые плечи стали плавно опускаться вниз, словно с них сняли неподъемную ношу под названием опасение.

— Потому что мне это всегда нравилось, и мне захотелось увидеть истории, придуманные мной на листке бумаге.

— Почему именно эротический жанр? — он не сводил с меня напряженного взгляда.

— Потому что сейчас это самый читаемый и продаваемый жанр в соц.сетях. А деньги мне нужны, чтобы оплачивать учебу, — нехотя пояснила я.

— Итак, ты Леди Си.

Я мрачно кивнула, не понимая куда он клонит.

— Я просмотрел несколько твоих работ. Признаюсь, «Горький шоколад» достаточно неплох. Но последняя, — он отрицательно закачал головой, цокая языком, — просто ужасна.

От возмущения я открывала и закрывала рот, как рыба, не в силах подобрать нужные слова, и в итоге просто закричала:

— Что?! Да как вы можете?

Я прикусила губу, останавливая себя. Нет, сейчас я совершенно не в том положении, чтобы истереть и качать свои права.

— Попробуй возразить и сказать, что твой последний роман пользуется такой же популярностью на ровне с первым и делает хорошие продажи.

— У меня действительно сейчас некие трудности с вдохновением, — чуть замявши, пробурчала я.

— О чем я и говорю. И эти чудовищные размеры, — он развел ладони в стороны перед собой, наглядно показывая, что имел в виду. —Ты вводишь заблуждение невинные юные умы.

— Прошу, перестаньте, — взмолилась я, прикрывая горящее лицо от стыда руками. — Может, просто переместить роман из эротического жанра в фантастический, и вопрос о размерах отпадет само собой?

Павел Александрович глухо рассмеялся, но облегчения я от этого не почувствовала. Отняв руки от лица, я увидела, что преподаватель уже открыто забавлялся данной ситуацией. Просто прекрасно.

— Ты встречаешься с кем-то?

— А какое это имеет значение? — я вскинула брови и усмехнулась, сложив руки на груди.

— Самое прямое. Как я уже говорил, твоя последняя книга ужасна. Она достаточно сухая, неинтересная. Сцены и диалоги заезжены. Все это уже было. Тебе нужно…

— Вдохновение, — я обреченно вздохнула. — Я знаю.

— Сцены эротического содержания писать не просто. Одной фантазии может быть не достаточно, — говорил он, растягивая слова. — Особенно если её ничем не подпитывать. Поэтому я спрошу еще раз. Ты встречаешься с кем-нибудь или может, у тебя есть половой партнер?

— Нет, у меня никого нет.

Пока я краснела и сгорала от стыда, мой преподаватель встал с кресла и двинулся в мою сторону.

— На мой взгляд, — Павел Александрович подошёл совсем близко, пользуясь моей несобранностью и задумчивостью в данный момент, и наклонил голову, — тебе не хватает немного практики.

— Практики? — повторила я, подняв глаза.

Мужской взгляд был сосредоточен, словно он объяснял чрезвычайно важные вещи, к которым имел непосредственное отношение.