Некоторому обновлению интерьера способствовало удаление из однушки оставшейся в наследство старушечьей рухляди и допотопных предметов женского гардероба, а также замена полюбившейся разнообразным насекомым тахты на китайскую раскладушку, разработанную шведским мебельным гигантом «ИКЕА».

Крупный, вне дома ощущавший себя чем-то вроде слона в африканской саванне, не имел привычки обращать внимания на окружающих, а те и не стремились это внимание к себе привлекать. Поэтому первым, кто заметил появление Каси во дворе, был именно Котик. С его повышенным природным любопытством он любил исподволь разглядывать и изучать других людей, постоянно их оценивая, сравнивая и ставя в различные ситуации собственной жизни. Особенно ему нравилось находить в других какие-то черты или повадки, стоившие того, чтобы их творчески переработать для собственных целей.

Увидев выходящую из соседнего дома девушку необычной яркой внешности, Котик тут же развернулся и пошёл следом, оценивая свои шансы на знакомство, которые принципиально считал значительно выше среднего.

К его удивлению, девушка внезапно остановилась, вперила в него немигающий бирюзовый взгляд и чуть хрипловато произнесла:

– Чего тянешься, познакомиться, что ли, хочешь? Ну, давай. Я – Кася.

Редко теряющийся Котик опешил и, слегка запинаясь, представился:

– А я – Котик.

– Что ещё за Котик? Ладно, Котяра будет твоя кликуха, – засмеялась Кася.

Они договорились встретиться тем же вечером и после недолгого сидения в близлежащем пивбаре переместились на раскладушку в Касиной квартире. Котик снова был поражён тем, как легко и непринуждённо клёвая Кася уступила его на сей раз необычно робким предварительным ласкам. Единственным условием было наличие презерватива.

Несмотря на многозначительные декларации преподов и воспитателей детдома, интимные отношения между подростками были там обычным явлением. Поэтому Кася считала секс своего рода бытовым удовольствием и естественным атрибутом отношений. Разве что, поработав после детдома несколько месяцев в регистратуре районного вендиспансера и оценив многообразие пациентов и диагнозов, Кася приняла непоколебимое решение – при любых обстоятельствах секс должен быть гигиенически безопасным.

После столь быстрого сближения Котик чувствовал себя героем и не преминул поделиться новым приключением с Крупным. Крупный отреагировал, только когда увидел Касю воочию.

– Грамотно спрямляешь углы, красава! – одобрительно похлопал он по плечу Котика.

К Касе же после недолгого общения проникся необычным для него чувством уважения: возможно, подобные чувства испытывает африканский слон, встретив в джунглях чёрную пантеру. Позже, прочувствовав силу её гипнотизирующего взгляда и убедившись в редкой проницательности и интуиции, Крупный признал Касю за неформального лидера их небольшой команды.

Поэтому, когда внимание Каси было привлечено странноватым незнакомцем, механизм потрошения лохов заработал слаженно и гладко. Незнакомец выглядел заурядным «клиентом» и не вызывал дополнительных эмоций.

Последующее вспоминалось и Крупному, и Котику как нечто нереальное, происходящее как бы отдельно от их сознания, намерений и действий.

– Вроде как меня инопланетяне хотели утырить, – вспоминал Крупный.

– Во-во, прямо конкретный Гарри Поттер, – вторил ему регулярно посещающий местный кинотеатр Котик. Скулу его украшал набухающий синяк – последствие одной из оплеух Крупного.

Осознание цели Акции – освобождение Узника – пришло почти мгновенно.

Крео понимал необходимость освобождения Узника как производную от важной для Системы функции, которую Узник был призван осуществить в будущем. Освобождение Узника из заключения также значительно снижало угрозу физическому существованию Узника.