Как не подсобить родным соотечественникам? И я явился к ним прямо как русский негоциант, который гуляя по Гонконгу в 1904 году, вдруг встретил моряков с крейсера "Варяг", только-только вышедших из госпиталя после той заварушки в Чемульпо. Ну, помните, "врагу не сдаётся наш гордый Варяг, пощады никто не желает". И как же было не отпраздновать такую встречу и не вспомнить геройское прошлое? Правда, морду английским и японским морякам мы по дороге не били, все-таки в цивилизованное время живём. Но претензии англичанке, "которая гадит" и япошкам наехавшим на "Варяг" одновременно четырнадцатью кораблями, помнится, были высказаны. Во всех, кажется, заведениях, которые мы успели посетить.

Конечно, Пыжикову всё эти подробности знать не обязательно, иначе он с лёгкостью отравит мне жизнь на следующие несколько дней. Но и обычное его сварливое бормотание слушать мне уже надоело. Пора было заняться укрощением шефа.

Прежде всего, я принял слегка мученический вид человека облыжно обнесённого своими врагами. Потом посмотрел в окно, в сторону от Алексеича. И выбрав необходимую паузу, сообщил проносящимся мимо рекламным щитам CHINA AGRICULTURAL BANK:

– Вообще, ради тебя старались. Вместо того чтобы достопримечательности осматривать. Как идиоты, по этим салонам бегали. Чтобы кое-кому приятное сделать.

– И в чём это приятное заключалось? – подозрительно спросил пока ещё не укрощённый Пыжиков.

– Это длинная история, – сообщил я уже рекламе банка HSBC, – не знаю, будет ли это кому-нибудь интересно.

– Ну, времени у нас много, рассказывай, – недовольно запыхтел Дмитрий Алексеевич, – я тебя три часа в аэропорту ждал, мне не привыкать.

– Меня задержали всего на час.

– Ты шлялся, черти где, три часа!

– Максимум, полтора. Предлагаю остановиться на этой цифре, – я повернулся к шефу и многозначительно добавил, – подводный тоннель в город был перекрыт. Говорят, вода просочилась.

В сущности, я ничем не рисковал. Установить истину Алексеич все равно был не в состоянии, как я уже говорил, по причине полного не владения английским. В этом городе он был в моих руках. А в автомобильный туннель под гаванью имени королевы Виктории (тут почему-то всё, её имени) соединяющий город со здешним аэропортом вода вполне могла попасть. Вода – она такая, имеет свойство просачиваться. Правда, здесь вроде целая куча тоннелей?

– Так здесь этих тоннелей, как кротовых нор у меня на участке, – удивил меня шеф своими познаниями (тоже видимо, что-то своё вспомнил), – ты что, другого найти не мог?

– Я и нашёл, только понимаешь, – мне пришлось пошевелить пальцами в неопределённом жесте, – это же всё времени требует. Тем более, я в этом городе сам второй раз. Мы вообще с Жуликом в Пекине сидели, никого не трогали. Там, кстати, работы – вал.

Пыжиков понемногу начал укрощаться. Работа для него – это святое. Сам пашет и другим жить не даёт. Тут главное, – сделать вид, что выкладываешься по полной и даже больше, но (а это очень важный момент), денег тебе дополнительных, как будто бы и не требуется. Особенно же ценна работа, благодаря которой ты облегчаешь нагрузку на плечи самого Николая Алексеевича (кроме, естественно, денежной, эту тяготу он предпочитает взваливать на себя целиком).

– Машину мы вчера тебе приличную искали, – окончательно добил я его, – чтобы по встречам разъезжать. Не на такси же такому человеку кататься. Такому солидному человеку!

Дело было сделано, шеф подобрел.

– И чем же вы хотели меня удивить? – уже благожелательно спросил он

– Шестисотым лексусом!

– Чем? Может мерседесом? Шестисотым-то?– в его голосе слышалось снисхождение к человеку, который путает такие известные марки.