Постепенно Учитель пришел к выводу, что эти двое, объединившись в одну команду, станут несокрушимой и неуязвимой силой в борьбе с всемирным Злом. Однако Учитель понимал и то, что путь к их объединению будет долог и тернист. К этому объединению они должны прийти собственным, почти одновременным решением. Но до этого каждый из них должен научиться прислушиваться к напарнику, ощущать биение его сердца, улавливать мысли, особенно мысли о помощи, научиться осторожно, использовать те умения другого, которыми он сам не обладает. Их отношения должны быть сродни тем, которыми обладают однояйцовые близнецы: одна нервная система, одно состояние души и тела…

Савелий назначил Христо встречу на вечер того же дня в Вене, у здания всемирно известной оперы. И он, взяв напрокат в мюнхенском аэропорту серебристого цвета «БМВ», мчал по отличному скоростному автобану в сторону столицы Австрии.

Ни Швейцария, ни Австрия в Европейское экономическое сообщество не входят, поэтому так называемая единая Шенгенская виза, которая позволяет свободно передвигаться по странам – членам ЕЭС, в этих государствах не действует. Именно эти обстоятельства повлияли на маршрут Савелия. Он, зная порядки в Западной Европе, подстраховался: въезд в Австрию из Германии на автомобиле с немецкими номерами облегчал процедуру погранично-таможенных проверок. Видя, как австрийский пограничник лишь мельком взглянул в его паспорт и лениво махнул рукой, дескать, проезжайте, все «аллес ин орднунг», Савелий внутренне похвалил себя за предусмотрительность, а службу Богомолова – за надежные документы для прикрытия…

Христо Гранича Савелий увидел издалека: тот сидел у входа в небольшой кафетерий, положа ногу на ногу, за маленьким выносным столиком, с чашкой кофе в руках, прямо напротив центрального входа в Венскую оперу.

– Здравствуй, Христо! – сказал Савелий, подойдя к нему, он был очень рад видеть его.

– Здравствуй, брат! – не скрыл радости и Христо.

Гранич поставил чашку на столик, встал и, как делал это Учитель, взяв обе руки Савелия под локти, коснулся его груди своей грудью, а потом прикоснулся плечом к плечу Савелия, то есть тем местом, где у обоих был «знак Посвящения» – светящийся ромб. Мгновенно оба ощутили тепло, перелившееся друг другу.

– Садись, брат, – пригласил Христо, – тебе же не терпится скорее начать разговор.

Савелий присел на изящный стульчик. Христо подозвал официанта и что-то сказал ему по-немецки. Тот исчез.

– Ты, кажется, впервые в Вене? – уточнил Гранич у Савелия.

– Да, а что?

– Сейчас ты попробуешь настоящий венский кофе. Я, когда бываю в Австрии, пью его только здесь. Учти, Савелий, настоящий кофе можно выпить только в двух местах земли. В приморских кафешках Константинополя, то есть нынешнего Стамбула. И в Вене, здесь, в кафе «У оперы».

Словно подслушав рекламу Христо, рядом с Савелием возник официант. Еще до того, как он появился, Савелий уже уловил ароматный запах дорогого кофе, струившийся от маленькой чашечки, которую он нес.

– Не знаю, как в Турции, – я там был, но не имел времени гурманствовать, – но здесь кофе действительно превосходный, – одобрил Савелий, сделав маленький глоток.

К его удивлению, кофе был не горячим, поверх жидкости плавало то ли мороженое, то ли взбитые охлажденные сливки, Савелий так и не разобрал, однако это не помешало ему оценить вкус напитка.

– Скажи, а почему ты вдруг вспомнил про Константинополь? – спросил он Христо.

– Считаю, что время Османской империи уже давно подошло к концу, а Средние века, когда турки владели всем Средиземноморьем – Египтом, Северной Африкой, Испанией, Грецией, Болгарией, Сербией, – давно миновали, – жестко объяснил Гранич. – И если бы не ваша дикая революция семнадцатого года, то славяне сейчас не платили бы дань туркам за каждый проход своих судов через Босфорский пролив.