– Буду признателен до гроба, – неловко пошутил Матвей. – И, умоляю, никогда, даже намеком, не затрагивайте 13 октября в общении с сыном. Я именно так и делаю. У ребят тяжелый груз на душе.

Кабардинца тормознули, на выезде из аэропорта: «Стекла в машине затемнены с нарушением ГОСТа». Обычные шутки-прибаутки, а затем и купюра в тысячу рублей почему-то не помогли, проверка документов затягивалась. «Хорошо еще, что гостя успел посадить на самолет», радовался «таксист». Радость была недолгой, поскольку при обыске тачки нашли пакет «травки». «Откуда она? Может, кто из пассажиров обронил, – тупил парень, пока не въехал. – Менты подбросили, суки!»

Огорчившись, но не сильно, попал в ГУВД. Там следак прозрачно намекнул, что надо бы повежливее с клиентами, особенно с женщинами, тем более с родственницами руководителей полиции города. И сделав круглые глаза, быстренько отпустил под подписку о невыезде. Оказавшись на улице, подозреваемый пребывал в растерянности: «Что делать»? Одно решение принял, не раздумывая, словно породистая охотничья собака, которая инстинктивно знает, с какой стороны обогнуть куст, чтобы схватить скрывшуюся за ним добычу. Наверное, самое важное и верное решение: не рассказывать «Торгашу» о случившемся. И тем спас сначала свою свободу, потом и жизнь. Проболтайся, его бы сначала пытали, надеясь выяснить подробности, затем закопали бы в лесополосе. А пока он брел по улице пешком, что само по себе непривычно для бомбилы, и гадал, где достать новую тачку – старую оставили на штрафстоянке в качестве вещдока.

Магомедов давно покинул родной Дагестан, и, занявшись бизнесом в Москве, вырос из вёрткого деляги в крупного деловика. Собственно основной принцип деятельности не менял – дешево купить, лучше в кредит, и дорого продать. Если приобрел что-то не очень, то лучше оставить в качестве залога по невозвращенной ссуде, повесив на баланс банка. Ну, само собой, банковских менеджеров стимулировал. Обычно деньгами, иногда более радикальными методами.

Спецом по последним являлся земляк из Хасавюрта. Дома Рустам специализировался на вымогательствах – пиком карьеры стало похищение сына директора коньячного завода. Выкуп получить удалось, но парень, оказавшись на свободе, вскоре умер, ослабленный годичным заключением в яме на полевой стоянке пастухов. Его отец сильно обиделся. В итоге, сменив паспорт, уже Руслану пришлось перебазироваться в Москву. Участие в финансовых махинациях и давлении на уязвимые фирмы стало новой специальностью, более доходной и менее опасной лично для него, но не для выбранных жертв.

– Сделаем, Магомед, – сначала левой, затем правой рукой дагестанец огладил недельную небритость, словно бороду. По опыту знал: чужеродность жеста всегда вызывала неприятное ощущение у любого коренного москвича. – Пробьем через ментов адрес, выследим и накажем Красько.

– Нет, дело затеваю крупное, менты тут не катят, – возразил заказчик, утирая рот салфеткой с вытканным названием ресторана «Шах», – тут лучше бы ФСБ подтянуть. Ты говорил, там есть конец?

– Продажный опер, – Руслан, перед встречей нюхнувший кокаина, нервно хохотнул. – Сперва нас пытался разрабатывать, потом подсел на мои подачки. Сливает информацию от случая к случаю. Думаешь, имеет смысл привлечь?

– Менты – жадные и глупые, могут проколоться. База данных у них скудная. А фээсбэшник нароет более полную картину и действует осторожнее.

– Займет несколько дней и стоить будет дороже, – задумчиво ответил кавказец, по-особому внимательно разглядывая собственные холеные руки – после порции порошка привычные вещи выглядят загадочными и прекрасными.