Когда мы смотрим на кадры кинохроники, запечатлевшие Ленина, Сталина, сталинских соратников, то мы видим, что они – живые люди, полные жизни… Даже из не лучших по качеству старых документальных съёмок видно, что от них идёт энергия – сильная и чистая…
Просто вид Сталина – беседующего, улыбающегося, выступающего с трибуны или что-то пишущего, вселяет в человека желание быть лучше, наполняет его ощущением причастности к крупной судьбе и великой личности…
А что испытывают «дорогие россияне», когда на телеэкранах появляются Путин, Медведев и их кремлёвские подельники?
СОЦИАЛЬНУЮ некрофилию Фромм определяет и как выражение любви к отжившему, как обострённую тягу к вещам, к владению, к собственности.
Фромм пишет, что «иметь» у социального некрофила господствует над «быть», обладание – над бытием. Но, значит, и в этом отношении капиталисты и сторонники капитализма – классические некрофилы. И это хорошо выразилось в известном и популярном одно время на Западе лозунге: «Лучше быть мёртвым, чем красным».
Для нормального человека лучше быть живым, чем мёртвым. И поэтому, если российское общество не хочет окончательно скончаться, надо научиться ставить верный диагноз политикам, чтобы понять, не болен ли политик, не дай бог, смертельно опасной для нормального общества болезнью – социальной некрофилией.
Достаточно посмотреть на то, как любят вещи нынешние хозяева Кремля, чтобы понять – некрофилы они или биофилы?
Есть, например, фото Медведева на фоне его радиоэлектронной бытовой техники… На свои колонки и плейеры этот кремлёвский «топ-менеджер» смотрит таким взглядом, которым он, я уверен, никогда не смотрел и не будет смотреть на русские леса и поля, на отечественную промышленную продукцию, на новые кварталы российских городов – если бы они вдруг стали там возникать для простого люда…
Для Сталина же в вещи была важна её функциональность, почему он, например, стоптанные, но разношенные ботинки предпочитал новеньким… Вещь для него не была символом престижа, она вообще не была для него символом. Она была просто вещью, обладающей тем или иным качеством, делающим жизнь удобнее…
И – не более того.
Чтобы понять государственный масштаб Гулливера-Сталина и сталинских Гулливеров, широту их взглядов и их компетентность, достаточно почитать деловую переписку Сталина с Кагановичем, Молотовым, Орджоникидзе или, например, – резолюции Берии на тысячах документов, касающихся экономики, организации военного тыла, ведения атомных и ракетных работ…
Что же до «премьера» Медведева, то я не уверен, что он хотя бы слышал о том, что на свете существуют элитные сорта пшеницы…
Вот об элитных сортах виски он наверняка осведомлён.
Глава 4
Преступная «элита» распада…
ПОНЯТИЕ «элита» сегодня стало в РФ общераспространённым и даже затёртым. В СССР Сталина оно, впрочем, тоже было на слуху… Причём – чаще не в городах, а… на селе! Элитные породы скота, элитный семенной фонд, элитные сорта сельскохозяйственных культур…
В нынешней же «Россиянин» слово «элита» стало самоназванием членов особого дикарского племени – «топ-сообществ»…
Относить себя к «элитам» – модно и престижно.
Угу!
На самом же деле, говоря об элите в современном понимании этого понятия, надо бы, пожалуй, вернуться к теме людей-нёлюдей…
Что, если бы был создан суперкомпьютерный томограф, способный разложить человека на атомы и учесть все, даже атомарные и молекулярные, особенности его организма?
И что, если бы можно было пропустить через такой гипотетический томограф всё современное человечество, а потом создать обобщённый компьютерный портрет стандартного человека?