– Сделаем! – радостно заверил Рат. – Нам продержаться до подхода главных сил?

– Нет. Вы должны увести дикарей от Полей, – луч солнца сверкнул на золоченом нагруднике адъютанта и отразился в шлеме. Высоком, блестящем, с золотым двуглавым орлом, явно очень дорогом, старинном.

– Уведете – дальше можете погибнуть, – с улыбкой продолжил Поликарп. – Или победить. Как сможете…

Десятка полтора легких на ноги парней – слава Великому Био, не одних только малолеток, попадались и опытные ратники – разом вскинули вверх кулаки, приветствуя только что назначенного командира.

Впрочем, Ратибор не зазнавался – слишком уж сложной и опасной была поставленная задача.

Командир попросил показать оружие: всегда лучше лишний раз проверить самому. Все – конны, оружны, у всех – мечи да короткие копья-сулицы, ими можно биться и, если надо, – метнуть их тоже легко. Кое у кого из малолеток – луки со стрелами… ну, это оружие вряд ли будет полезно на полном скаку – а задерживаться Ратибор не собирался. Сказано увести от Полей, значит – увести. И хорошо бы на скаку успеть подумать – куда.

Кто-то из младших указал на нервно грызущего удила фенакодуса:

– Ваш конь, господин десятник.

Ишь ты – господин! Рат ухмыльнулся – вот молодец, хоть перед смертью в десятники выбился… Хотя шалишь – еще поживем! Что приказано? Умереть – или победить и выжить. Так что…

Соколом взлетев в седло, юноша махнул рукой:

– Вперед парни! Порвем всю эту поганую свору! Ур-ра-а-а-а!!!

Клич подхватили с удовольствием, вздернули «коней» на дыбы, рванули с места так, что пыль взметнулась столбом, закрывая выглянувшее из-за облачка солнце.

И понеслись, поскакали, с уханьем, со свистом, с грозной решимостью и весельем, даже не оглядываясь на столпившихся на крепостной ограде Пятницких ворот девчонок.

Да и что оглядываться-то? Там ведь стояли сестры… Семеновская же башня – с невестами – была, пожалуй, далековата, да скоро и все башни скрыла тяжелая пелена желтовато-коричневой дорожной пыли.

Сжимая в руке меч, Ратибор скакал впереди всех, да что там скакал – летел, ибо его фенакодус оказался на редкость резвым. То ли не кормили его давно, то ли боевой конь имел какие-то личные причины ненавидеть нео – однако несся он впереди всех. По уму, надо бы его попридержать, остальных дождаться.

Ага! Как же! Рату было сейчас так хорошо, как никогда, наверное. Еще бы – ветер в лицо, надежный конь под седлом, в руках сверкающий клинок, а впереди жалкие бегущие дикари. Смерть им!

Парень догнал врагов первым, свесился с седла, с наскока перерубив пополам улепетывавшего со всех ног нео. Меч вошел в живую плоть спокойно, не чавкая, – р-раз – и дикарь развалился на две половины. А уж что там с ним стало дальше, Ратибор сказать бы не смог – не видел, летел дальше.

– Ур-р-а-а-а!!!

– Ур-ра-а-а! – поддержали сзади.

Другие тоже не тратили времени зря – догнав своего командира, врубились во вражескую орду. Ах, сражаться на боевом коне – одно удовольствие! Мало того, что вражин разить удобней, так и сам фенакодус – зверь хищный, не конь – дракон острозубый, ему рвать дикарей в охотку, к тому же – потом их можно съесть.

Грудью свалив сразу троих, скакун Ратибора протиснулся в самую гущу врагов… быстро смекнувших, что нападавших – мало. Дикари задержали свой бег, а затем и остановились, окружая разошедшихся парней, втягивая их в толпу, подобно тому, как мед втягивает угодившую в него муху. Враг быстро опомнился, пришел в себя – в преследователей полетели копья, дубины и камни.

Рат вздрогнул, услышав чей-то гортанный крик, и, повернув голову, увидал вожака, почти рядом, шагах в двадцати, под старым дубом. Это был очень странный дикарь – высоченный, с чрезвычайно широкой грудью и словно бы облезлый. Кожа свисала с него клочьями, оставляя на виду красновато-бурое мясо – жгуты мускулов и сухожилий. Грудь вожака прикрывало нечто вроде армированной железной сетки, в правой руке он сжимал увесистую, щедро утыканную ржавыми гвоздями дубину, левой же кому-то грозил… или, скорей, указывал.