Не выдержав, он принялся стрелять в туман, на это мутное движение, – просто боясь снова увидеть вблизи эти бескожие и безглазые лица.

– Ты что творишь?! – гаркнул на него Зигфрид. – Стрелы береги – сейчас они полезут!

Усилием воли семинарист заставил себя прекратить бездумную стрельбу. Болтов во встроенном магазине оставалось не так много, и бить следовало наверняка. Да и Зигфрид был прав: со всех сторон, словно по команде, на платформу полезли изломанные в злобном порыве фигуры.

Первую волну Зигфрид принял на себя. Книжник едва успел рухнуть на ребристую поверхность платформы, как над головой со свистом пронеслась раскаленная кромка меча: вест работал оружием с молниеносной скоростью, приняв круговую оборону и защищая вместе с собой друга. Бешено вращаясь вокруг собственной оси, рисуя замысловатые узоры, он перемалывал напирающих мутов и прикрывал друга, на несколько секунд впавшего в оцепенение. Какое-то время Книжник наблюдал за боем, отмечая, что новая волна мутантов не похожа на тех, первых. Эти не были багровыми, сочащимися кровавыми подтеками. Они были темнее, словно плоть на них обветреная и подгнившая, всюду проступали пятна тления, а оборванные нити-сосуды тянулись за ними полуистлевшими лоскутами. Наверное, эти успели оторваться от некой питательной среды, с которой когда-то их соединяла пульсирующая пуповина. Возможно, и жизненный их цикл заканчивался, но от этого муты не становились менее агрессивными. Чем-то они напоминали дампов, пораженных неизвестной болезнью людей, чья разлагающаяся плоть оставляла за собой лишь одно яростное желание – убивать.

Раскатистый рев вывел парня из оцепенения. Звук извергал из зловонной пасти мут, пытавшийся дотянуться до него своими гнилыми когтями, – мешал лишь Зигфрид, отчаянно отпихивавший его ударами ноги.

Книжник выстрелил, не целясь, – прямо в эту брызжущую слюной и мутной кровью пасть. Одного болта оказалось мало – второй пришлось всадить муту в лоб.

– Прикрой! – голос Зигфрида потонул в визге целой своры мутов, бросившихся на платформу с крыши броневагона.

«Обложили!» – мелькнуло в голове Книжника, когда последний оставшийся арбалетный болт ушел прямиком в дергающийся кадык под трясущейся безглазой мордой. Арбалет перестал быть стрелковым оружием и превратился в обыкновенную дубину, которой парень отчаянно отбивался от наседавших тварей. Длилось это не долго: арбалет силой вырвали у него из рук, и только после этого семинарист вспомнил о своем последнем аргументе.

Упав на спину и торопливо отползая по скользкому от крови металлу, он потянул из-за пояса «маузер» модели К-96. Архаичное и громоздкое, легендарное и дикое на вид оружие как ни одно другое соответствовало окружающей обстановке. Мощь девятимиллиметрового патрона при изрядной длине ствола была более чем достаточна в любой схватке. Одна проблема – острый дефицит подходящих патронов, которые непросто достать даже у маркитантов. Небольшой запас, имевшийся в кабинете бывшего командора «Дракона», – все, на что мог рассчитывать новый владелец оружия, а потому преимущество было отдано надежному, как дубина, автоматическому арбалету.

В момент, когда жизнь висит на волоске, меньше всего думаешь об экономии патронов, и даже о том, что древний пистолет может просто разорвать на куски во время первого же выстрела. Издав истошный вопль, Книжник открыл огонь.

Двух тварей, пытавшихся до него добраться, он уложил с ходу – и тут же пистолет заклинило. Пока он возился с затвором, Зигфрид уложил мута, подбиравшегося к парню сбоку. Передернув, наконец, затвор, Книжник вскочил на ноги и огляделся.