Я как-то играл на подобном инструменте в глубокой молодости, когда родители отдали меня в музыкальную школу. Хотя отдали формулировка не корректная я туда сам полетел буквально. Нравилось мне это до ужаса. Но за такой огромный перерыв лет в двадцать всё точно забылось.

Чиж молча на меня посмотрел.

– Нашли крайнего, – пробормотал я.

Подошёл к большому инструменту. Вот что-то, но этого ожидать точно не приходилось. Чтобы играть на нём, да в таком месте. Вот же бред просто. Ладно бы по разным гадам стрелять, как Вурдалак тот же. А тут играть, когда меня буквально несколько часов назад не засосала в какую-то тьму.

Ладно хватит сопли жевать, люди просят. Сел и понял, что назвал призраков людьми. Да, от них не веяло страхом или ужасом, мне даже захотелось сыграть, чтобы им помочь. Ну такой я человек, что поделать. Однако назвать подсознательно этих существ людьми наверно было малость не правильно. Хотя кто тут ещё человек. Они или те уголовники в деревне. Или даже я?

Положил руки на клавиши и началось. Я ими вот клянусь не управлял. По залу начала разливаться мелодия, а призраки ей в такт танцевать. Однако я тихо паниковал. Ну не управлял я руками. Они были не мои. Стоило мне положить их на клавиши, как кто-то присвоив их себе и сейчас пользует для общего дела. Пытался сам нажимать клавиши, отдёрнуть и встать. Но пришлось смериться и играть. И нельзя сказать, что это мне не понравилось. Меня с этой поистине очаровательной мелодией окунуло в детство. Вот я на первом конкурсе выигрываю первое место. Вот тренируюсь оттачивая мастерство, вот готовлюсь к ещё одному выступлению. И так пока призраки не остановились, пока неведомая сила не прекратила руководить моими руками. Они повернулись ко мне. Поклонились и всё перед глазами вспыхнуло белым светом. В ушах зазвенело, а в глазах начало двоиться.

Вдруг мы куда-то вывалились. Неприятно приложившись рёбрами, я попытался сразу сделаться как можно меньше. Такова была привычка, вбитая жизнью на фронте. Если что-то непонятное сделайся как можно меньше и желательно не отсвечивать.

– А это?! Вы ребята откуда?! – спросил хрипатый голос.

Звон потихоньку прошел, я проморгался сгоняя раздвоение и оглядел помещение. Большое количество людей сидело за столами и что-то ели или пили. Ну по крайней мере они это делали до нашего визита, ведь сейчас все как один смотрели на меня и Чижа.

– Ура! – крикнул парень, – ты нас вытащил! Мы живы! Ура! – совсем по-детски обрадовался он. Помог мне подняться.

– Где мы? – спросил я ощущая чужеродность своих же рук. Вот не кому не посоветую этого чувства. Мне как будто пришили чьи-то чужие.

– В деревни у Барыги.

Чиж не чего не говоря вылетел из заведения громко хлопнув дверью.

– А… тут же не было кабака? как же хренова, – звон отошёл и в глазах перестало двоиться, но вот накатила такая тошнота что чуть-чуть, и я облююсь. Как будто меня насильно запихали на самую крутую горку и прокатили по ней несколько раз.

– Да но за четыре дня построили.

– Ох… – я опустился на табурет – дай попить.

Он протянул мне воды в стакане. Холодное стекло коснулось нижней челюсти, а жидкость приятно охладило организм изнутри. Вроде бы немного полегчало, – спасибо… и… потом расскажу, что произошло. Жди, – вышел за Чижом.

Видимо мы отсутствовали продолжительное количество времени. Людей прибавилось. Даже несколько в зековских робах сидят у костра. Лица у них конечно о-го-го. Ночной кошмар. Прошёл к дому напарника, где во всю кипела суета. Прошел в внутрь. Думаю мне можно. Увидел какую-то девушку со странными ушами, одетую в так же немного отличительную одежду чем у меня. Скорей даже просто средневековую. Тугой коричневый корсет, грубый бушлат с большим количеством кармашков. Обтягивающие кожаные штаны. Кстати одной штанины не было и нага бала повязана бинтом.