– Я знаю, молодой человек, знаю…, – спокойно проговорил дед и улыбнулся.

– У меня всё, дальше дело за вами. До свиданья.

Мы попрощались с хозяином, и я покинул его территорию. Теперь у меня осталось только одно дело – забрать деньги. Для этого я вернулся в Санкт-Петербург.

Дом, милый дом. Старый подвал, освещённый несколькими керосиновыми лампами. Огромная библиотека, оставленная мне прежним хозяином. Матрас, столик и вездесущие трубы. Я помню, как Вепрь привёл нас сюда в первый раз. Мы были замученными и уставшими. Тогда, эффектно появившись, он спас нам жизнь. Седой был сильно ранен, я боялся, что он погибнет, возможно, не из-за ранения, а от большой потери крови, но Вепрь спас его. Он творил чудеса – наш волшебник, мастер выживания. Чему-то я успел у него научиться, поэтому довольно неплохо скрывался от инквизиторов, пока их официальная охота на деле не окончилась. Меня оставили в покое, и я благополучно вернулся в этот подвал. Я сильно привязался к этому месту, оно было пропитано страстью к жизни, духом борьбы. Иногда ко мне заглядывает Котёнок, теперь для всего мира он является моим усыновленным подопечным, но я думаю, что мой контроль не сильно ему нужен. Что я вообще могу дать человеку, который прошёл со мной плечом к плечу через кровопролитную, жестокую, братоубийственную войну? На деле он оставался моим другом, правда, иногда меня вызывали в школу на родительские собрания – просто хуже не придумаешь. Приходишь туда и два часа борешься со сном, когда тебе втирают, что твой подопечный снова подрался или грубо высказал учителю свою точку зрения на какой-либо вопрос. С оформлением документов помогла, кстати, Стая за небольшую услугу, и с тех пор я выполнял, но уже за деньги, предложенные ими контракты. Было их не так много, но всё-таки хороший доход, солидная помощь. Так что о том, что мне грозила опасность, можно было и не думать, но я всё равно думал об этом. Постоянно думал. Всегда был настороже, пытался видеть на несколько ходов вперёд, и раз я пока жив, значит, мне это удаётся.

После столь опасной вылазки я отсыпался почти двое суток. Сил совсем не было, не хотелось ни есть, ни пить, только курить и спать.

Со стороны улицы послышались быстро приближающиеся шаги, по ним можно было без сомнений сказать, что идущий направляется наверняка, зная всё, с чем он тут встретится. Я очень часто спал в одежде, чтобы не тратить время, если придётся быстро вставать – эта привычка ещё с военных действий осталась. Странно, я заметил такую штуку, что война уже год назад как закончилась, но я продолжал жить в ней. От шума я открыл глаза и, не издавая звуков, быстро встал с постели, вытащил из-под подушки револьвер и, подойдя ко входу, встал спиной вплотную к стенке. Если зайдёт незнакомец – пуля ему гарантирована. Я сделал глубокий вдох и внутри сжался, словно пружина, готовая резко разжаться. Шаги с той стороны остановились, он не мог услышать меня, я сделал всё ювелирно тихо. Если только это… Котёнок.

– Опять оружием пугать будешь, – с другой стороны стены донёсся этот тонкий, в данный момент раздражающий, но всё же родной голос и через мгновение в дверях появилась родная морда.

– Когда-нибудь я тебя пристрелю, – с иронией произнёс я и направился к дивану, чтобы убрать револьвер под подушку, где ему сейчас самое место.

– Когда вернулся? – Поинтересовался этот мелкий комок проблем.

– Не знаю, дня два назад. Сильно устал, очень много сплю, – ответил я.

– Правильно, восстанавливай силы, – улыбнулся Котёнок.

– Что случилось? – Спросил я, увидев его необычно довольную морду лица.