– Выполните свое задание, и миллион ваш, – сказал Толстой. – Мы не бедные и не жадные. Мало одного, заплатим два.

Гриша только-только успел свыкнуться с мыслью, что он отныне является обладателем миллиона долларов, как вдруг ему на голову свалился второй миллион. Парень застонал и схватился за сердце – оно готово было разорваться в груди от захлестнувшего его чувства безграничного счастья. Два миллиона долларов! Два! Дважды осуществившаяся заветная мечта!

Перед Гришиными глазами замелькали восхитительные картины его счастливого будущего, одна заманчивее другой. Он увидел себя на запредельно крутой вилле, отдыхающим в шезлонге у бассейна. По правую руку от него из земли торчала труба с краном – это был его персональный пивопровод, протянутый прямиком с пивзавода. По левую руку стоял автомат, по желанию выдающий чипсы, сухарики, арахис или фисташки. Где-то между автоматом, дарующим вкуснятину, и левой рукой Гриши раскинула свои очаровательные формы Ярославна. Формы были прикрыты лишь символическим нескромным купальником. Девушка взирала на Гришу влюбленными глазами и была готова в любой момент воплотить в жизнь любую его сексуальную фантазию. За бассейном по газону на четвереньках ползал Лев Толстой и зубами подстригал травку. Откуда-то доносилось бодрое шуршание – это два драчливых гоблина надраивали высеченный из целого кристалла алмаза унитаз шефа своими зубными щетками. Над забором, огораживающим виллу, маячила голова Машки с круглыми и заплаканными от зависти глазами. Как же горько сожалела она, что бросила Гришу, как же сильно и больно кусала себе локти, коленки, всю себя уже покусала. Все волосы повыдергивала она из головы при одной мысли, что могла бы быть сейчас на месте Ярославны, а вместо этого вынуждена каждый день ходить на работу и самой себя обеспечивать. Откуда-то издалека доносились истошные крики, полные боли и отчаяния – это нанятые за большие деньги садисты-извращенцы четвертый день объясняли тому козлу, к которому Машка убежала от Гриши, почем фунт лиха и за сколько паяльник в жопе. А когда Ярославна как бы между делом капризно сообщила, что ее старая машина (купленная ей три дня назад за сумму, равную десяти годовым бюджетам села Большие Кизяки) ей уже надоела, Гриша громко, чтобы Машка все слышала, пообещал купить ей новую машину, в два раза дороже, в три раза круче, и такую же красненькую. После его слов голова бывшей подруги исчезла за забором – Машка упала в завистливый обморок. Гриша, не останавливаясь на достигнутом, тут же пообещал Ярославне купить еще пять шуб (из уссурийского тигра, леопарда, снежного барса и прочих представителей семейства кошачьих, занесенных в «красную книгу»), три килограмма ювелирных украшений и оплатить еще одну операцию по увеличению груди до девятого размера. Из-за забора прозвучал предсмертный стон – Машка мучительно помирала от зависти. Гриша хотел окончательно добить предательницу, но тут кто-то стал трясти его за плечо, и дивное видение рассеялось. Подняв голову, Гриша увидел над собой Ярославну, но уже не в бикини.

– С вами все в порядке? – спросила Ярославна.

– За два миллиона долларов я штаны сниму и голой жопой на ежа сяду, – сказал ей Гриша. – И три дня с него не встану. Или четыре, если потребуется.

– За такое могут судить, – покачала головой девушка. – Жестокое обращение с животными – уголовное преступление.

Лев Толстой, довольно потирая ручонки, бодро спросил:

– Ну, так мы продолжаем?

– Продолжаем, продолжаем, – поднимаясь на ноги, обрадовал его Гриша. – Деньги готовьте. Да за два миллиона долларов я штаны сниму, и делайте со мной, что хотите.