Данте А.Божественная комедия. Ад. Песнь XXXIV (с. 133–134, 139)
От навязчивого повторения к проблескам освобождения
«Наш батискаф застрял в темноте на дне океана с пустыми батареями, лишенный энергии. Мы были в ужасе и истощены, полагаясь на милость неизвестности, не в силах думать и лишенные надежды найти решение для нашего спасения. И вот черный горизонт оживился яркими пятнами, микроскопические существа приближаются, как в танце, к нашему иллюминатору. Это не может быть ничем иным, кроме как миражом, галлюцинацией».
Этот текст взят из романа, который начал писать один анализанд во время своего анализа. До этого момента он был больше склонен к конкретному мышлению и ему не слишком нравилось позволять своим фантазиям увлекать его. Во время написания текста идея об этих светящихся существах вдруг прорвалась подобно тому, как онирический (метафорический) образ всплывает в сознании. Образ, который вырывается из глубины психики! Несвоевременность этой творческой революции усложнила возможность ее развития: приближение светящихся существ ощущалось, скорее, как опасность, нежели как желанная встреча. Написание романа было прервано.
Только когда его анализ подходил к концу, он смог дать свободу своему воображению, приняв его. Прерванный текст был продолжен спонтанно:
«Внезапно мы чувствуем облегчение и, движимые таинственной силой, понимаем, что постепенно поднимаемся наверх. Вода вокруг нас уже не такая темная, потому что наполнена этими светящимися и любящими существами, обстановка становится дружественной. Теперь даже наши компьютеры, вышедшие из строя, включаются и снова начинают работать».
Автор говорил о свечении, и в данный момент нас интересует именно это. Мы привыкли сталкиваться в аналитической работе с проникающими в свободные ассоциации[1] образами света, метафорически они отображают осознанность. На самом деле, когда анализ начинает продвигаться, анализанды говорят об изменениях их образа мышления относительно ситуаций, возникающих в их отношениях с самим собой и с окружающими. Они, например, описывают, как начали по-новому воспринимать мир и реагировать на жизненные обстоятельства. Среди прочих изменений они особенно отмечают способность быть в гармонии с собой, учитывать собственные интересы и выслушивать своих родных и близких. Они начинают ощутимее чувствовать свое присутствие в реальности, становятся менее пассивными и более креативными: они вносят изменения в окружающую обстановку и начинают делать что-то новое. Их также начинают больше привлекать отношения с людьми как возможность эмоционального взаимодействия.
Все это является частью ассоциативной картины сессии, которая расширяется и обогащается новыми гранями свободы. Ассоциации идей, возникающие с большей свободой, имеют оригинальное содержание и изменяют способы выражения. Если говорить более строгим научным языком, то проявившиеся бессознательные содержания объединяются в свободных ассоциациях и создают необычные ассоциативные связи. Воспоминания, смутные до этого момента, придают новый смысл некоторым аспектам актуальной ситуации анализанда. Часто это приводит к определенному осознанию, вызывающему потоки свободных ассоциаций, которые в этот момент для анализанда новы и оригинальны. Можно также подчеркнуть, что это осознание (в данном случае мы говорим об элементе «света») действует как ассоциативный индуктор, иными словами, как пусковая установка для ряда необычных идей, эмоций и действий.
С чем соотносятся подобные изменения? Сразу скажем: они противодействуют феномену навязчивого повторения,