Также придуманное самому себе имя часто аргументируется откровениями свыше, ченнелингом, информацией из прошлой жизни, приходом «мастера в тонком теле», и еще 25 причинами в зависимости от креативности и фантазии говорящего. Обычно «мастер в тонком теле» – это либо исторический персонаж, либо умерший, в силу того, что при «очной ставке» с живущем «мастером» такие сны обычно им не подтверждаются.
Если принять во внимание, что любые внешние силы, к которым идет апелляция на момент действия, являются субличностями, то акт «самоименования» – свидетельство неимоверной гордыни, и посыл к миру, который символизирует этот акт, таков: «Я сам свой Отец и Мать, я сам себя породил и поименовал», «Я не признаю никакой преемственности и высоких систем, я сам себе система и сам себе история».
Именно поэтому тщательная проверка носителей практик, именующих себя не родовыми именами, очень важный фактор выбора.
«Околодуховные» светские и секулярные нео-практики. Недвойственность и пустота. Медитативные практики
«Недвойственная пустота», «здесь и сейчас» – именно такими словосочетаниями ругался обычно мой очень давний приятель, практиковавший дзен, во времена нашей бурной юности, заменив им все матерные выражения вместе взятые.
Сказать о его позиции «подлинная» и «честная» – значит ничего не сказать. Ведь только то, что пропущено через реальный (не химический, как нынче модно) опыт проживания и наполняет слова силой, животворностью и подлинным смыслом. Именно поэтому дзенские практикующие, «отсидевшие» в дзадзене часы и годы, так искренне смеются над словами «медитация» или «Бог», и так жестко шутят над разговорами о «духовном». Ведь только действие или, напротив, осознанное недеяние у-вэй является живым и подлинным проявлением безграничного содержания этих тусклых ярлыков, беспредельно фальшиво звучащих в устах… сами знаете кого. Подлинность рождается там, где в вас умирает «великий мудрец и Гуру», а развитое эго освобождается в это время от очередного куска скорлупы железобетонной уверенности в своей правоте.
Великий мастер адвайты Пуньжи перед смертью изрек крылатую фразу: «Когда я обучал адвайте европейцев, я совершенно не предполагал, что официанты примут себя за шеф-поваров, но в вашей европейской культуре, видимо, так принято». В этой фразе – тома и терабайты глубины и прозорливости.
Люди, многие годы путешествующие по Востоку, видят и понимают, что количество европейцев, которым неожиданно «открылась великая истина о духовности и не двойственности», – это «бич» сегодняшнего дня.
Где-то во Вселенной стоит огромный ксерокс или 3D-принтер, который таких, видимо, клонирует во время их жестких психоделических опытов.
Ну а поскольку несанкционированное «подглядывание в замочную скважину» – совсем иной опыт, нежели честное «зарабатывание ключа от двери и почетный вход в парадные ворота», то все, что они могут передать, это такой же опыт подглядывания, цитирования терминов и речевых стратегий, за которыми не стоит реального опыта проживания. «Палец, указывающий на луну, луной не является».
Апеллируя к глубокой мысли Пуньжи, «официанты» могут обучить даже не официантов, а «теоретиков ресторанного дела», которые, как живые «Цитатники Мао», будут бегать и бесконечно повторять проживаемые другими отчужденные речевые коды: «недвойственность», «духовность», «пустота», «здесь и сейчас», «спонтанность» и т. д.
Чем ниже культурный уровень и бэкграунд такого «носителя», тем глубже в сознании укореняется новый вокабуляр и речевой код. Что, безусловно, имеет и позитивные последствия в виде распространения совершенно иных семиотических полей и типов риторики, не несущих за собой старой, зачастую тяжелой ассоциативной и семиотической нагрузки.