– Может быть, вам только так кажется? – невзначай поинтересовалась я.

– Что вы имеете в виду? – нахмурился Дмитрий Владимирович.

– Ну, – пожала я плечами, – бывают такие ситуации, когда человеку можно нанести смертельную обиду и даже этого не заметить. А он затаит злобу, которая рано или поздно вырвется наружу. В виде мести, например. Что вы думаете по этому поводу.

– Ничего! – уверенно произнес Корнелюк. – Я получил хорошее воспитание, спасибо за это моему отцу. Врагов у меня нет и не было.

– Тогда побудительным мотивом может быть зависть, – предположила я. – Наверняка среди вашего окружения есть люди, которые могут завидовать вашим способностям, вашему богатству.

– Вряд ли, – покачал головой Корнелюк. – О богатстве можно было бы говорить еще год назад. Но после того как отец серьезно заболел и начались все эти проблемы с фирмой, какое уж тут богатство! В настоящий момент я живу только на процент от прибыли. А это не такие уж большие деньги. Многие сокурсники получают куда больше меня – кто маклером работает, кто в посреднических фирмах. Что же касается способностей – то есть ребята более продвинутые, чем ваш покорный слуга.

– Постойте, Дима, – решила я уточнить, – но ведь существует не только процент от прибыли, о котором вы только что упомянули.

– Ну дом есть, ну счета за границей и тут, – нехотя согласился Корнелюк. – Но ведь все это не мое! Все записано на отца!

– Опекунство оформлено?

Корнелюк отрицательно покачал головой. Видимо, ему было тяжело говорить об этом.

– Знаете, Евгения Максимовна, хоть отец и болен уже долгое время, мы все же надеялись, что он поправится, – глухо произнес Дмитрий. – Он всегда был такой сильный, жизнелюбивый…

– Понятно, – вздохнула я. – А кого вы имели в виду, когда говорили «мы»?

Корнелюк удивился:

– Разве я так сказал? Ну, наверное, себя, свою подругу, потом папину сиделку.

– Ту самую подругу, которую вы не застали дома в тот злополучный вечер?

– Да, – кивнул Дима. – Но она тут вовсе ни при чем, я уверен. Мне не хотелось бы…

– А я ведь ничего такого и не предполагала, – немедленно отозвалась я. – С чего это вы вдруг так резко бросаетесь на ее защиту?

– Да нет, просто… – смешался Корнелюк. – А вы когда думаете приступить к работе?

– Прямо сейчас. Считайте, что вы уже находитесь под моим крылом, – улыбнулась я.

На этот день у Димы не было никаких планов. Он предложил мне отправиться к нему домой, обещав выделить мне отдельную комнату.

– А там мы с вами вместе все и обмозгуем, – сказал Корнелюк.

Звучало все это довольно двусмысленно, но, еще раз взглянув на своего клиента, я поняла, что напрасно подозревала его в двуличии – Дмитрий Владимирович Корнелюк был наивен как младенец. Качество столь же ценное, сколь и опасное в повседневной жизни.

Мне, разумеется, очень хотелось посмотреть на жилище своего клиента – подчас обстановка может многое рассказать о человеке, даже то, что он пытается скрыть в своем поведении, – вещи ведь не поддаются словесному или эмоциональному гипнозу в отличие от людей.

Я быстро собралась, захватив с собой на всякий случай кое-что из своего снаряжения – электрошокер, маленький пистолет, умещавшийся на ладони, очки с вмонтированным в стекла прибором ночного видения и надела специальные туфли со спрятанными в носках мини-шприцами, которые были заполнены нервно-паралитической смесью.

Опыт подсказывал мне, что предстоит сложная и странная борьба. Пока что я не понимала всей ситуации и могла сделать только два предварительных вывода: преступник не является профессионалом и в то же время злоумышленник – очень целеустремленный человек.