– Почти, вся история. – Заговорил впервые за всю дорогу Баррид. – Сазар решил стать Неомагом и предложил Тиальзару, что если выиграет в бою, то все боги признают его не высшим магом, а сразу Неомагом. А если нет, его душа будет во владении кровавого бога. Тиальзар не был дураком, и предложил Сазару сделку, что если тот сможет одним заклинанием сделать любой объект неразрушимым, то будет ему честь признанание. Архимаг, вывернулся на изнанку, однако создал такое заклинание. В связи с этим ему пришлось перелить свою душу и всю силу в страницу книги. Звучит заклинание следующим образом.

А коль душою вы чисты,

А коль всю сущность отдаёте,

То заклинании сеем,

Вы нерушимость обретёте…

– И тд. и тп. Конечно же это не целое заклинание, вдобавок нужны особые ингредиенты. А главное, нужна именно та страница. Всё вышло не так как хотел Сазар, то ли напутал где то, толи Тиальзар всё таки помешал, не известно но, Тиальзар и остальные боги сдержали слово. И теперь Сазар, вечный пленник той страницы, на которую перенёс свою силу и душу. И именуется она именно так. «Защита Неомага Сазара» К счастью я спёр её задолго до окончания войны.

– Хм. – Почесал подбородок Дизер. – Я не слышал этой истории.

– Да, она случилось около полутора тысяч назад. Я тогда совсем молодым был. – Проговорил, не оборачиваясь Баррид.

Все как один посмотрели в спину Баррида очень удивлёнными глазам.

– Сосем молодым? – Первой спросила Альмира.

– По моим меркам. Несколько сотен туда, несколько сюда.

Больше Барриду вопросов не задавали. Даже Белисария, которой было уже пять сотен лет, задумалась над тем как мало она знает о этом мире и тех, кто его населяет.

***

Дом выглядел обиженным ребёнком. Стены были опаленными. Точнее всё было целое, но в копоти и грязи.

– А грязь то откуда? – Спросил Баррид у дома.

Рядом с воином упала калитка. Которая была цела и невредима.

– Да ладно тебе. – Нахмурился Баррид, поудобнее перехватив тело сына.

Дом словно увидел кого держит на руках его хозяин и застонал. Вы слышали, как скрепят старые покинутые дома. Их боль невыносима, те, кто вырос в этом доме, кто укрывался в нём от невзгод, поймут этот скрип. Дом был обижен. Те, кто обустраивали и украшали его, бросили его на растерзание времени. Невыносимый скрип боли издал дом и как старик немного осунулся.

Вся деревня завидовала Барадиону. Мол, зачем такой здоровенный дом отбабахал, прям не дом, а целое поместье. Многие пытались узнать тайны особняка, но Барадион и его сын всегда следили за своим языком. Когда Крайну было лет восемнадцать, ребята подпоили его заздравными тостами и начали расспрашивать о том да о сём. Как он живёт? Кто он такой? А отец его чего такой скрытный? В гости напрашивались. Но Крайн всегда умел следить за языком. Некоторые в конце пьянки даже хотели выбить информацию из дрянного эльфа. Но поле того как Крайн чуть стоя на ногах раскидал около двадцати парней по всему полю, они притихли.

На следующий день толпа хотела сжечь обитель взбунтовавшегося эльфа. Долго они кидали факелы в дом, но тот категорически не хотел гореть. А стёкла так и не треснули. После, не выдержав, из калитки вышел Барадион, держа скимитар на голо в одной руке, он пообещал, что следующего кинет в дом факел, зарубит на месте. Всю эту заварушку поддерживала одна шайка бандитов, которую недавно чуть не накрыли стражники по наводке Крайна. Все боялись этих сумасшедших, в банде было по меньшей мере сотня человек, они под покровом ночи заходили в дом, мужчин избивали, женщин насиловали. А когда приходила стража, на одном из мужчин были вырезаны слово, «Весельчаки».