– Веруша, ты чего такая бледная, как полотно? Случилось что-то? Опять катушку Теслы пыталась собрать? Бросила бы ты это дело. Ты же девочка – займись наконец-то девчачьими делами.

– Катушку я всё равно когда-нибудь соберу. Надо просто додумать кое-что. Хочу сама, без инструкций чужих. А насчёт девчачьих дел – этой фигнёй и без меня есть кому заниматься. Ты же знаешь, бабуль, – не по душе мне вышитые крестиком цветочки и сериальчики про любовную любовь.

– Да знаю я всё. Знаю, что бесполезно тебе советовать – как и заставлять тебя надеть хоть раз платьице. Всё ходишь в этих мальчишеских джинсах и футболках, как сорванец какой-то.

– Бабуль, не начинай. Это стиль такой.

– Ну, какой такой, а?

– Мой личный, авторский. У него даже название есть: удобный. И вообще, эти «мальчишеские» джинсы, как ты их называешь, называются «бойфренды». Современные девочки-припевочки их тоже иногда носят, кстати.

– Что-то я не видела ни одну девочку в таких. Не всё, что удобно, хорошо выглядит, внучка. И ладно бы только одежда мальчиковая, так ещё и причёска какая-то лохматая.

– Не ворчи, бабуля. Лучше нам с тобой о стиле даже не начинать спорить.

Спать я ложусь раньше, чем обычно, и уже заранее знаю, чьё лицо мне точно приснится. Но не из-за этого мне не удаётся сразу уснуть. Интересно, куда отправились Светка и ребята после больницы. Может, просто разошлись по домам. Или пошли куда-то вместе, чтобы развеяться и забыться, но почему тогда не позвали меня с собой? Я вспоминаю, как на прощание Светка меня обняла, а Вадя обернулся и помахал рукой. И меня снова пронзает горькая тоска по ним.

На следующий день в школе я с самого утра как на иголках: постоянно ёрзаю на стуле, слушаю учителей вполуха – так мне не терпится зайти в нашу беседу и узнать, написали там что-то ребята или нет. Лимит мобильного интернета исчерпан, активировать его не могу – не успела ещё деньги положить на счёт. Как только дребезжит звонок на большую перемену, тут же бегу к магазину через дорогу – там ближайший терминал. На обратном пути, уткнувшись в телефон, активирую интернет. Захожу на страницу и вижу, что в беседе со вчерашнего вечера никто ничего не написал. Мне нужно с кем-нибудь из них или с ними со всеми поговорить об Алике, который мне сегодня, конечно же, снился. Мне нужно решиться наконец-то спросить у Вади, что он думает по поводу выпавшего числа двенадцать. Выпавшего нам всем числа на двух игральных костях. Мне нужно… да позвать их куда-нибудь погулять, в конце концов – почему бы и нет? Я начинаю печатать предложение – и сразу его стираю. Начинаю писать новое – и снова всё удаляю подчистую.

Мне на помощь приходит Светка, которая, будто почувствовав мои сомнения и волнение на расстоянии, отправляет в чат забавную собачку и желает нам доброго утра. Я тоже приветствую всех – ну, хоть что-то для начала. Вышла из ступора хотя бы. Но тут, как назло, звенит звонок на урок – приходится всё отключить.

В чат я возвращаюсь уже после уроков – сажусь на скамейку в парке и читаю те сообщения, которые ребята успели настрочить, пока меня не было. Везёт им – наверно, в их школах не такой жесткач с дисциплиной, как у нас, раз им можно копошиться в телефоне во время уроков. Или они все сейчас не в школе? В общем, там обычный трёп на всякие-разные темы – ничего серьёзного. Но именно этот трёп приводит меня в чувство, успокаивает, приглаживает растрёпанные мысли. Толик рассказывает о том, что прямо сегодня с утра попробовал очередную экзотическую вкусняшку – гамбургер, сделанный с какой-то особенной французской сосиской. Да он настоящий гурман! Только я бы на его месте выбрала другой «деликатес». Тогда, в маршрутке, мне показалось, что Толик готов проглотить всё, что угодно. Сейчас, читая реплики ребят, я понимаю, что он вроде дегустатора, что ли – любитель пробовать что-то новенькое. Устраивает сам себе челленджи по поеданию редких вкусняшек. Вадя спрашивает, как нам его новый трек. Я ещё не слушала, но и так знаю, что наверняка он крут. Светка, как всегда, умиляется и радуется всему. Это тоже здорово. Моё настроение взмывает ввысь.