– Вот я и не стал! Отпустите меня, а? Я ведь просто выполняю свою работу. Хотите, я и от вас письмо передам кому-нибудь?

Хида чуть ослабила хватку хвоста, я даже смог нащупать кончиками ботинок землю. Все равно не вырваться, но хоть дышать легче.

– На поля никому нельзя. И тут никого нет. С-с-с чего ты начал ис-с-скать ее здес-с-сь?

– Увидел следы. Смотрите, вон там. – Я указал на след в поле. Найти его было нелегко: темно, к тому же Хида со своим эффектным появлением разбросала повсюду землю. Кровь с правой руки закапала ей на хвост, затекая между черной чешуей. Успею ли добежать до Лема и не сдохнуть? Работает ли он ночью или придется бездыханным телом валяться у лекарни?

Хуже руки болела только голова. Так некстати вспомнились странные словечки из прошлой жизни – или откуда? Не знаю, но здесь этого точно нет.

– Моя создательница, С-с-с-стикс, – начала Хида, – не любит, когда наруш-ш-шают правила. Не ходить на поля – правило.

– Стикс? Как река? – А вот и еще одно слово, которое мне никто не говорил, но я его знал.

– Ты помниш-ш-шь? – И без того большие глаза Хиды округлились. – Никто не помнит!

– Стикс, река. Вроде Леты, только другая. – Не знаю, откуда это бралось в моей голове, просто страх подстегивал воспоминания. Как на экзамене… что, что, что?! Что за экзамены?!

– Пять рек. Одна – С-стикс-с-с, моя создательница. Пять рек, пять городов. Я должна охранять все, иначе Ера опять отомс-с-стит…

– Вы одна – и на все пять городов? И как только успеваете?

– Глупцов мало. Ты первый за этот мес-с-сяц.

– Ну… Вы же могли не заметить? – без особой надежды спросил я. Тело онемело и уже едва слушалось. Даже хорошо, что хвост Хиды поддерживал меня в вертикальном положении, а то я давно бы упал. – Как же можно взвалить такую ответственность на столь прекрасную хрупкую женщину… Ай!

Хида опять сжала кольцо хвоста. Видимо, комплимент ей не понравился.

– Я не хрупкая!

– А я – очень даже. И вы меня сейчас раздавите!

Она внезапно ослабила объятья, и я свалился на землю. Ноги затекли, так что встать я не мог. Да и в голове было все больше тумана. Может, тут все и вечные, но без крови организм отрубится… надо перевязать руку, иначе…

Я лег на спину, старался отдышаться и всеми силами не давал глазам закрыться. Пока говорил, был шанс спастись. Хида скрутила хвост вокруг нас, а сама прилегла рядом, касаясь моей израненной руки. На ее тонких пальцах осталась кровь, и змея с удовольствием облизала их.

– Кровь живого. Ты можеш-ш-шь умереть.

– Тут же никто не умирает…

– Потому что здес-сь вс-с-се мертвы. А ты – нет. Почему?

– Не… знаю… – Глаза все же закрылись. Я услышал шорох удаляющейся змеи. Беспамятство уже почти захватило разум…

Сон нарушило прикосновение. Что-то влажное коснулось ран. Я с трудом разлепил глаза и повернул голову. Хида прикладывала к правой руке какие-то листья.

– Не умирай, мальчик. Я больш-ш-ше не должна убивать живых.

Я уже почти не чувствовал боли, но и та, что была, схлынула. Поднял руку – раны затягивались от прикосновения трав.

– Вы мне помогаете?

– Ты спустилс-с-ся в мир мертвых. Зачем, мальчик?

Если бы я знал…

– Я ищу девушку. Она может быть в полях. Вы же чувствуете здесь все? Можете помочь?

Хида поднялась на высоком хвосте, встала, как маяк над полем, огляделась.

– Кажется, виж-ж-жу, – наконец сказала она. – Вон там кто-то ес-с-сть.

Собрав волю в кулак, я поднялся на здоровой руке. Не время умирать. Голова гудела из-за потерянной крови, ноги едва слушались. Не поднимусь сейчас – не встану никогда.

Змея показывала в сторону сада. Наверное, про него рассказывал Зима, там однажды был пожар.