В окопах, охраняя близких сны.
«Стена белоснежных гор…»
Стена белоснежных гор,
Одинокие грустные розы,
Утром холодные росы,
Увядший цветастый ковёр.
Осень спешит обнажиться,
По паркам листвою соря,
Близятся дни октября,
И лето теперь только снится.
Дождь застилает дома,
Лужи, покрытые пеной,
Скоро придёт непременно
Вьюгой метущей зима.
Но на душе всё ж тепло,
Знаю, что ждёт меня где-то,
Там, за далёким рассветом,
Милое сердцу окно.
«Стонал причал, вздымались волны…»
Стонал причал, вздымались волны,
Природа в гневе весела,
А океан, печали полный,
Прибоем гладил два весла.
То гнал в пучину страшной сечи,
То вновь на берег выносил,
Мерцали звёздочки, как свечи,
Казалось, не было уж сил.
Метались в гребнях и тонули,
Срываясь, падали ко дну,
Под плеск лазоревый уснули
И желтоокую луну.
Она ласкала нежным взором,
Пыталась как-то им помочь,
Небесным сказочным узором
Беду лихую превозмочь.
К воде дорожку протянула,
Как руку верную во тьме,
Не предала и не свернула,
Не отдала зловещей мгле.
«Травы с перламутровыми росами…»
Травы с перламутровыми росами,
Васильково-синие поля,
Лес примят отчаянными грозами,
Незабудковая тульская земля.
Над холмами льётся песня вольная,
Вдоль реки развесистый туман,
Казаков донских судьба раздольная,
Кружит голову черёмухи дурман.
Многоцветье трав пьянит отчаянно,
Душу острым жалом уколов,
Детство в памяти всплывёт нечаянно,
Дом в тенистой зелени садов.
Ждёшь меня по-прежнему, любимая,
Родина Российская моя,
Нет тебя дороже, молчаливая,
Сердцу милые, пригожие края.
«Ты меня заворожила…»
Ты меня заворожила,
К синим далям понесла,
В пьяном вихре закружила
Развесёлая весна.
Подарила стук капели,
Ручейков бегущих звон,
Звук играющей свирели,
Беспокойный ночью сон.
Половодье спозаранок,
Исчезающие льды,
Бег прощальный детских санок,
Шум несдержанной воды.
Цветь подснежника у речки,
Воздух, захвативший грудь,
Дыма лёгкие колечки,
Увлекающие в путь.
Робкий ландыш у проталин,
Задремавший до поры,
Шум берёз, что так печален,
Удаль солнечной игры.
Бесконечность дивных красок,
Заплутавший в небе гром.
Мчится сердце без острасток
По пригоркам кувырком.
«Фонари надо мной, словно жёлтые пятна луны…»
Фонари надо мной, словно жёлтые пятна луны,
Льётся сверху туман, звёзды в нём не видны,
Под ногами из луж смотрит за день подтаявший снег,
Скоро март и весна принесут из капели свой смех.
Солнце робким зайчонком над лесом опять задрожит,
Вновь за полем дорога в небесную даль убежит,
А капеллой звучит журавлиный воспрянувший хор,
На холмах расцветёт из подснежников первых ковёр.
Понесутся ручьями уставшие за зиму льды,
Чтоб исчезнуть в просторах холодной, свинцовой воды,
Зажурчать в изголовье, по-русски, печальных берёз,
Засверкать бриллиантами выпавших в щедрости рос.
Изумруды рассыплются в ярком пристанище трав,
Очаруют красой величавость и святость дубрав,
Так и хочет природа вечной тайною мир удивить,
Сердце манит к добру и безумному рвению жить.
«Фонарь под старою сосной…»
Фонарь под старою сосной,
В лучах кружит снежинок стая,
Как мошкара порой ночной,
Бездумно на огонь взлетают.
Порхают нежно и легко,
Торжественно и даже рьяно,
В полёте дерзком высоко
Взовьются безрассудно-пьяно.
За горизонтом упадут,
Склонясь пред белою природой,
И вместе с облаком уйдут,
Чаруя сказочной погодой.
«Холодные тучи над тёмной Невой…»
Холодные тучи над тёмной Невой,
Небес кромку трогает шпиль,
Застыли мосты над старинной рекой,
Закованной в медленный штиль.
Уютные яхты плывут не спеша,
Качается в волнах фрегат,
В лучах уходящих заря хороша,
Багрянцем расплёскан закат…
Петровское время и флота подъём,
Могучий и юный царь-град,
Изящный шедевр, всё, что нужно при нём,
Достойный похвал и наград.