– Ты мне нравишься, – сказал он. – Всегда нравилась. Честно-честно.

– Дурак, – она расплакалась вдвое сильней. – И друг твой дурак.

– Ну и пусть, – согласился он.

– Ты ничего не знаешь… – начала она, но он не дал договорить:

– Знаю, Платон рассказал.

Он приобнял Лизку. Она слабо дернулась, пытаясь вырваться, но потом уткнулась в его грудь и разрыдалась. Он чувствовал, как под рукой дрожит ее спина.

На той же неделе подали заявление на регистрацию. В ноябре без всякой свадьбы расписались, не пригласив никого. Лизка не стала менять фамилию и оставила девичью – Барашкова. Тальберг не возражал.

Через семь месяцев родилась Ольга.

9.

Саня завел два будильника – он где-то слыхал, что так легче просыпаться. Сначала звонит первый, ты смотришь на часы и радуешься дополнительному часу сна. На втором нужно обязательно вставать. Жаль, не нашлось третьего, но тут надо меру знать, потому что несложно перепутать последний будильник с предпоследним.

Он решил полежать в полудреме с закрытыми глазами. Важно соблюдать осторожность, иначе легко утратить чувство времени и снова заснуть. Случалось и такое.

Бабушка уже проснулась и тарахтела посудой на кухне, будто вовсе не ложилась. По ночам ей не спится, кости ноют, поэтому она бродит по квартире и ищет себе занятие. Слышит она плоховато, и ей кажется, что она жарит котлеты тихо. Но это далеко от правды, и Саня часто просыпался от шума без всяких будильников. Часам к девяти утра кости успокаиваются, и она дремлет в одиночестве.

Когда бабушка суетится по хозяйству, спать совсем не хочется. Пока что-то делают по дому, не покидает мысль, что кощунственно отсыпаться, в то время как кто-то трудится. Саня понял, что лежит без удовольствия, и выполз из кровати. До зажигания солнца оставалось двадцать минут.

– Проснулся? – в комнату зашла бабушка. – Не разбудила?

– Нормально, – отмахнулся он, – все равно пора вставать.

Наскоро умылся, символически окропив лицо из таза с запасом воды на случай очередного отключения и вытерся полотенцем.

В кресле-кровати спала Лера, спрятав кулачки под подушку и укрывшись с головой. Саня рывком смахнул одеяло.

– М-м-м, – недовольно промычала она, пытаясь вернуть одеяло на место, но он не сдавался.

– Просыпайся.

– Не хочу, – пробубнила Лера, не открывая глаз. – Спать хочу.

– А садик?

– Дома останусь. С бабушкой.

– Не останешься, у бабушки и без тебя дел хватает. Пойдем, из-за тебя на работу опоздаю, – он прибегнул к самому вескому аргументу.

– Ты тоже можешь не ходить, – разрешила она. – Вместе дома останемся.

– Ну уж нет!

Он перекинул Леру через плечо и потащил на горшок. Она для виду посопротивлялась, но рефлекс сработал – зажурчало.

– Умываться, – скомандовал Саня.

Она с недовольным видом прошагала в ванную, словно делала большое одолжение, за которое полагается компенсация в одно мороженое и две больших конфеты. Донесся плеск, потом последовала тишина – Лера с закрытыми глазами тщательно вытирала полотенцем сухое лицо, которое забыла помыть. Пришлось умывать ее повторно, несмотря на яростные возмущения.

Далее перешли к самому сложному – переодеванию. Лера воевала с горой из колготок и трусов, но упорно проигрывала битву, засыпая через секунду после очередного крика «Лера! Не спать!»

В конце концов, Саня увидел, что, если дело пойдет и дальше в том же темпе, он без шуток опоздает на работу. Он взял ситуацию под личный контроль, и вскоре Лера напоминала многослойную капусту.

– Неудобно. У меня щиплет и колет.

– Где?

– Везде.

– Так не бывает, чтобы везде и щипало, и кололо, – возразил Саня. – Иди обуваться.