– Почему у вас в Лондоне невозможно поймать такси? – вдруг спросила она.

Фарнхэм слегка растерялся, но Веттер проговорил как ни в чем не бывало, словно этот вопрос был очень даже уместен в данной ситуации:

– Сложно сказать. Наверное, из-за туристов. А что? Вас никто не хотел везти в Крауч-Энд?

– Да, – сказала она. – Мы с мужем вышли из отеля часа в три дня и сначала поехали в книжный магазин «Хэтчардс». Это где-то на Хеймаркет, правильно?

– Да, там рядом, – кивнул Веттер. – Хороший такой магазин, большой… правда?

– У отеля мы сразу же взяли такси, без проблем… они там на стоянке стояли в очереди. Но когда мы вышли из книжного, мы очень долго ловили машину. Сначала вообще никто не останавливался, а когда один все-таки остановился… он лишь рассмеялся и покачал головой, когда Лонни ему сказал, что нам нужно в Крауч-Энд.

– Да, когда надо ехать куда-нибудь в пригород, эти мерзавцы, прошу прощения, сразу же начинают выделываться, – сказал Фарнхэм.

– Он даже не взял фунт сверху, – проговорила она с искренним недоумением, характерным для всякого американца, когда кто-то в его присутствии отказывается от лишних халявных денег. – Мы там простояли почти полчаса, пока наконец не нашелся таксист, который сказал, что поедет. Было уже полшестого, может быть, даже без четверти шесть. И вот тогда Лонни вдруг обнаружил, что потерял адрес…

Она снова схватилась руками за кружку.

– Вы собирались к кому-то в гости? – спросил Веттер.

– Да, к знакомому мужа. Вернее, к его коллеге. Адвокату по имени Джон Скуэльс. Лично они никогда не встречались, но их фирмы… – Она неопределенно взмахнула рукой.

– Совместно вели дела?

– Да, наверное. Когда мистер Скуэльс узнал, что мы будем в Лондоне, он пригласил нас на ужин. Они с Лонни, конечно же, переписывались, но на адрес конторы. А домашний адрес был у него на бумажке. Уже в такси Лонни вдруг обнаружил, что потерял эту бумажку. На память он ничего не помнил. Помнил только, что это где-то в Крауч-Энде.

Она взглянула на полицейских внимательно и серьезно.

– Крауч-Энд… безобразное совершенно название. Типа «ползучий квартал»… гады бывают ползучие…

– И что было потом? – просил Веттер.

Она начала говорить и говорила долго. К тому времени, когда она завершила рассказ, она прикончила первую кружку кофе и почти допила вторую, а констебль Веттер исписал почти весь блокнот своим крупным размашистым почерком.

Лонни Фриман был крупным мужчиной, и когда он наклонился вперед к водителю, сгорбившись на заднем сиденье такси, он сразу напомнил ей того Лонни, каким она его увидела в первый раз. Дело было на баскетбольном матче в выпускном классе школы. Он сидел на низкой скамеечке, согнув колени чуть ли не до ушей, свесив руки между расставленными ногами и упираясь в пол кулаками. Только тогда он был в длинных спортивных трусах и с полотенцем на шее, а не в костюме при галстуке, как сейчас. Его редко когда приглашали играть в основном составе, с нежностью вспомнила Дорис. Потому что играл он плохо. И вечно терял адреса.

Таксист сочувственно выслушал трогательную историю о потерявшемся адресе. Это был пожилой мужчина в сером летнем костюме – весь подтянутый и аккуратный, не в пример вечно расхристанным нью-йоркским водилам. Только клетчатая шерстяная кепка, лихо сдвинутая на затылок, слегка выпадала из общего стиля, хотя смотрелась довольно мило: она придавала ему этакий щегольской шарм. Машины текли по улице сплошным потоком. В кинотеатре напротив шел «Призрак оперы». «Бессмертный шедевр» продолжал свое, видимо, бесконечное шествие по экранам мира.

– Знаете что, ребята. Давайте мы сделаем так, – сказал таксист. – Я вас отвезу в Крауч-Энд, там мы остановимся у первой же телефонной будки, вы позвоните своему знакомому, уточните адрес, и я вас доставлю к подъезду со всеми удобствами.