Поэтому Констанция вернулась домой, прихватив древнюю книгу, что дала ей Инес для обучения.

Прошло около трех дней. Инес все не появлялась, а Констанция почти не преуспела в самообучении: как бы четко она ни выговаривала простые заклинания, с каким бы усердием ни растирала травы, с какой бы точностью ни следовала колдовским рецептам, в ней самой будто бы не хватало каких-то особых сил, чтобы колдовство сработало.

В глубине души Констанция понимала, отчего терпит неудачу: просто она не была той, кем считала ее Инес. Перерождение не принесло ей тех же способностей, которыми владела ведьма. Но Констанция надеялась, что хоть какие-то крупицы колдовских умений сможет развить в себе и без врожденного таланта. Она всегда стремилась к новым знаниям, а теперь ее стремление только усилилось.

Впрочем, между бесплодными попытками обрести магический дар Констанция с легкостью придумывала все новые и новые детали своей мести, сплетая их в хитроумную паутину плана.

Когда на четвертый день Констанция выглянула в окно, то увидела, что густой туман окутал лес и тянулся по лугу, при этом небо над Амбер-Клифом было лазурно-голубым, без единого облачка, и вовсю светило солнце.

Спешно собравшись, Констанция побежала в ведьмину хижину. Она нашла Инес на полу, бледной и обессилевшей.

– Получилось, – слабо улыбнулась ведьма, когда Констанция перетащила ее на кровать и напоила ключевой водой. – Теперь никто не войдет и никто не выйдет отсюда без моей помощи.

Смерть призывая, умереть не смею…

У. Шекспир, сонет 66

– Где я? – испуганно спросил шестилетний Генри Риверс, очнувшись в древнем святилище.

– Ты в безопасности, – ответила Констанция, мягко погладив ребенка по волосам.

– Кто вы?! Где моя мама?!

– Твоя мама попросила меня приглядеть за тобой какое-то время.

– Я такого не помню, – торопливо проговорил мальчик, озираясь по сторонам. – Простите, мисс, но мне надо домой!

С этими словами Генри ловко вскочил с каменного ложа и метнулся к арке, ведущей в пещерный коридор, но на его пути будто возникла невидимая преграда, столкнувшись о которую он громко шлепнулся на пол.

– Что это?! – захныкал он, дрожа от страха. – Колдовство?! Вы ведьма?!

– Прошу, успокойся. Это лишь защита. В пещере легко заблудиться, – ответила Констанция, подойдя и протянув ему руку.

– Я хочу домой! – Генри съежился и заплакал. – Пожалуйста, отпустите меня!

Констанция попыталась успокоить мальчика ласковыми словами и угощением, однако все было тщетно. Вместо этого Генри впал в истерику, забившись в угол.

– Перестань плакать! – вдруг вспыхнула Констанция. – Я же сказала, ты вернешься домой, когда придет время!

– Я хочу сейчас! – не унимался он, забарабанив ногами по полу. – Зачем вы держите меня здесь?!

Еще до замужества Констанция присматривала за детьми родных и соседей, и тогда это дело удавалось ей без особых забот; к детским капризам она обычно относилась спокойно. Но сейчас вся эта плаксивая какофония жутко действовала ей на нервы.

– Живо успокойся, иначе останешься без ужина! – злобно прошипела Констанция, схватив ребенка за плечи, чтобы поставить на ноги.

Генри посмотрел Констанции в глаза и тут же лишился чувств. Это был взгляд, полный ужаса и непонимания. Взгляд невинных голубых глаз, затуманенных страхом.

– Генри? – встревоженно позвала Констанция, но ответа не было.

Мальчик обмяк, словно тряпичная кукла.

Заметив проявившиеся когти, Констанция отдернула руки.

«Неужели снова?!» – перепугалась она.

Склонившись к ребенку, Констанция прислушалась. Маленькое сердечко тихонько билось. Генри слабо дышал, но был мертвенно бледен.