В какой степени была религиозна его семья? Сведений на эту тему, как говорится, кот наплакал. Но кое-что всё-таки есть. Актриса Вера Липовецкая вспоминала рассказ Л. Руслановой про то, как отец Гаркави праздновал Пейсах4. Также немного известно о социальном происхождении родителей нашего героя. При том, что на протяжении всей жизни он довольно активно выступал в печати.
Есть один по-своему уникальный источник, расширяющий наше знание биографии Михаила Наумовича. И в то же время ещё больше путающий и без того наше нестройное представление о периоде взросления будущего «красного шоумена»!
В пятидесятые годы Гаркави дал интервью журналисту из ГДР М. Й. Шнокенбургу. Отвечая на вопрос об отношениях с Германией, Михаил Наумович сказал следующее:
«В первый раз я побывал в Германии в 1909 году, когда моя мама лечилась в Бад-Киссингене. За эти шесть недель я научился понимать немецкий язык. Позже, правда, все грамматические правила вылетели из головы… Затем, в 1913 году, я поступил на медицинский факультет в Гейдельберге. Но к началу Первой мировой войны я бросил учёбу, вернулся в Россию нелегально, а в 1915 пришёл в Германию, но уже как солдат. После ранения в Австрии вернулся на Родину и стал актёром. В 1926 году судьба вновь привела меня в Германию вместе с мамой, проходившей новый курс лечения». Затем – гастроли в Берлинском зимнем саду, где я выступал в 1931 году в течение сорока дней – 20 дней на русском языке и 20 на немецком. В 1944 году я пришёл сюда в составе актёрской фронтовой бригады для выступления перед солдатами и офицерами. 2 мая 1945 года в Берлине вёл концерт перед горящим рейхстагом… После войны я много раз приезжал в Германскую Демократическую республику и выступал перед частями Советской армии в Галь, Веймапе, Карл-Маркс-Штадте и в других городах. Я радовался приёму и аплодисментам, доставшимся мне, несмотря на ломанный немецкий…»
Что правда в этом интервью, а что плод творческого воображения? Есть в рассказе великого конферансье факты, возражений не вызывающие. Первый приезд в Германию вместе с мамой, её новый курс лечения. Всё это похоже на правду. Равно как и рассказ Гаркави о сорока выступлениях в Берлинском зимнем саду. Я пишу «похоже», потому что в архиве артиста не обнаружилось никаких материалов – газетных статей, свидетельств очевидцев, подтверждающих его рассказ.
Немецкий язык, впрочем, он действительно знал хорошо, о чём сам написал в анкете кандидата в члены ВКП (б)5. Никто не посмеет также оспорить его участие во фронтовых бригадах на финской и Великой Отечественной войнах. Знал он и французский, только хуже. Интересно, что даже это самое «хуже» работало на него… Но не будем опережать события, которые подробно описаны в главе «Конферанс и конферансье».
Но всё остальное… Он словно бы нарочно решил подшутить над будущими исследователями своей жизни и творчества, – «приколов» и «бескорыстного вранья», адресованных современникам, очевидно, было уже недостаточно… Каким образом он мог поступить в 1913 году в немецкий университет, если в 1915 году он только закончил 8-й класс 6-й Московской мужской гимназии, о чём свидетельствует групповая фотография? Об этом история умалчивает. Как следствие – не вызывает доверия прямо-таки авантюрный рассказ о нелегальном (?!) возвращении в Россию и затем последующая встреча с Германией, участие на фронтах Первой мировой войны, ранение в Австрии… Хорошо ещё, что не признался своему интервьюеру, что ехал в пломбированном вагоне и что «товарищи по борьбе» обращались к нему «товарищ Михаил».