Где-то в верховьях реки ежедневно велась стрельба, эхо по руслу реки далеко разносило отзвуки выстрелов. Время от времени сельские мужики на отмелях находили приносимые водой трупы полураздетых, а то и вовсе раздетых, убитых людей обоего пола, иногда и детей, убиенных неизвестно кем и за что. Документов при них конечно же не находилось, приходилось хоронить их на деревенском кладбище, согласно испокон веков заведённому местному обычаю, за лугом в лесочке. Если убитых было несколько, то на кресте ставили пометку с датой похорон и сколько человек находится в одной братской могиле. Впрочем, одинокому путнику в лесу даже вблизи посёлка находиться было опасно. Революция выгнала из потайных нор много разношёрстного зверья, которые не хуже шакалов рыскали вокруг сёл в поисках еды и одежды, не брезгуя ничем. Поселковые охотники не раз натыкались в тайге на землянки и шалаши, жители которых избегали встреч или же хватались за оружие, тогда такая встреча заканчивалась чьей-то гибелью. Для женщин встречи с лесными жителями не сулили ничего хорошего, исход был один, надругательство и смерть. Истерзанные и осквернённые тела их находили в болотах и старицах или же река выкидывала на отмель, давая возможность по-человечески проводить человека в последний путь. Ещё в семнадцатом у Ильи Никитина погибла невеста, вздумавшая в одиночку пойти к нему на пост и выкраденная бандитами. Тело её обнаружили деревенские собаки в логу неподалёку от села, притащили в посёлок. После этого Илья, прирождённый охотник, знавший тайгу как свои пять пальцев на руке, всё свободное время проводил в тайге, выслеживая и уничтожая лесных «волков», мстя за свою поруганую любовь. Помимо мести Илья не отставал от губернской жизни. Командовал отрядом в борьбе с колчаковцами и белогвардейцами, боролся с бандитизмом. Появление в селе Русских Галины Ивановны встревожило сердце Ильи и он безотчётно увлёкся её обаянием. После того, как её выбрали председателем, она сутками просиживала за работой. Помимо всего ей приходилось быть и партийным организатором и учителем в школе. Учились поголовно все, и молодые и старые. Начали строить дорогу на Черлак, там проходила дорога, связывавшая город Красноуфимск с Башкирией. Дело по строительству дороги шло медленно, тайга не хотела уступать. Город торопил с отправкой продуктов и одежды. Тогда решено было пробивать дорогу на Усть-Маш через Прямушку. Здесь лесной массив был поменьше и дело продвинулось. Тропинку расширили, убрали с дороги крупные камни и теперь можно стало ездить на лошадках. Позднее построили дорогу через Песчаный лог, там уже дорога получилась более полноценной, можно было ездить на машинах и тракторах. Илья теперь много времени проводил около Гали. Он сам не был болтлив и просто сидел где-нибудь в уголке, перелистывал привезённые из города с оказией газеты и журналы и слушал. Часто вызывался выполнять какое-либо поручение Гали, всё делал быстро и на совесть. Постепенно стал не заменимым помощником и советчиком в делах Гали. По вечерам Галина любила сидеть на берегу под тополями, любуясь последними отблесками вечерней зари на воде и слушая своё сердце, которое сладко тосковало по любви при воспоминаниях о Илье. Ах, как он сегодня смотрел на неё! Зародилась новая любовь, но скажи кто-нибудь об этом влюблённым, они бы почувствовали себя оскорблёнными. О каких таких чувствах может идти речь, коль страна, великая Россия в разрухе, ещё идут бои с интервенцией, ещё где-то царит голод и царствуют болезни! Всё личное тогда казалось мелким, суетным и преждевременным. Напряжение в стране никак не сказывалось на сельской жизни, люди здесь жили как бы в прошлом веке размеренно и спокойно. Когда-то было время, что даже войны обходили посёлок стороной, отсюда не брали в рекрута, не плакали вдовы по убитым мужьям, матери не оплакивали своих детей. Многие века люди села жили коллективно, одной большой семьёй, без какого-либо различия по полу и возрасту. Выбор каждого был священен. Здесь не мешали человеку думающему, даже дети старались не шуметь около. Здесь женщина могла работать на равных с мужиками на сенокосе, в кузнице, на строительстве. И в целом Галине Ивановне не пришлось ничего переделывать в устройстве посёлка. Да и сама она со своими новшествами очень гармонично вошла в сельскую жизнь. Все переделки заключались только в том, что нужны были постройки для хранения общественного имущества и расширения хозяйства. Помимо всего начали строительство домов для приезжих специалистов и хранилищ для овощей. Жители добровольно сдавали в колхоз излишки живности, зерна и овощей, несли одежду. Стар и мал выходили с песнями на колхозные работы. Это было время всеобщего душевного и физического подъёма людей. Много вещей было собрано для отправки нуждающимся и всё это надо было вывезти из села до наступления холодов. Барки и теплоходы пока не использовались, бандиты хозяйничали по всему руслу реки. Вся надежда была на лошадок.