Такой порядок завёл ещё дед короля Виллема. Разве что Виллем, в отличие от предка, не любил ранних пробуждений.

Поэтому главный камердинер терпеливо ожидал, когда король откроет глаза. Лишь затем он давал знак остальным, двери королевской спальни открывались, и в неё входили наиболее приближённые к трону лица.

Двое младших камердинеров вносили в большом золотом кувшине слегка подогретую воду. Виллем умывался, и в дело вступали ответственные за гардероб короля. Однако одежду король брал не из их рук. Сорочку, камзол, панталоны и всё прочее ему с поклоном вручал наиболее знатный из присутствующих при утреннем туалете придворных.

Затем брадобрей приводил в порядок волосы короля, после чего Виллем наслаждался лёгким завтраком. Если в зале для аудиенций в этот день высочайшего внимания дожидались иностранные послы, то королю приносили его шпагу и плащ, и Виллем совершал торжественный выход. В прочих случаях король сразу отправлялся в рабочий кабинет, где выслушивал последние новости от государственных советников. Тем временем слуги убирали королевскую спальню.

В покоях королевы и наследников всё также совершалось по давным-давно заведённому обычаю. Чтобы жизнь в Примейоне текла без потрясений, требовались усилия многих: портных, сапожников, бельёвщиков, галантерейщиков, привратников, стражников, стекольщиков, камерных слуг… Над всеми же возвышалась фигура герцога Хоувена – Хранителя главного королевского дворца.

Сам герцог редко присутствовал при утреннем туалете короля. Так сложилось ещё во времена правления его свояченицы. Посмеиваясь, он говорил иногда, что даёт другим семьям почувствовать их значимость. Хотя все хорошо понимали, от кого на самом деле зависит течение событий в Примейоне и чьи люди занимают ключевые посты в государстве.

Однако в это утро герцог, вопреки своему обыкновению, находился в передней. От спящего короля его отделяла лишь одна дверь. Хоувен с нарочитым спокойствием следил за работой садовников, которые занимались выравниванием линии кустарников в саду под окнами королевской опочивальни. Его волнение могли выдать лишь пальцы рук, пару раз отбивавшие какой-то музыкальный такт на подоконнике.

– Я бы дорого дал, чтобы узнать эту мелодию, – задумчиво произнёс господин Крософт, начальник секретной службы короля.

– Герцог чем-то взволнован, раз появился в такую рань, – ответил его помощник, – обычно он приезжает во дворец не раньше полудня.

– Проследите сегодня за герцогом, когда он покинет Примейон!

– Вы думаете, он не останется?

– Маловероятно. В котором часу вчера герцог уехал к себе? У него тени под глазами.

– Уже за полночь.

– Не просто же так он лишил себя сна! В общем, распорядитесь, Шактас! Пусть с него не спускают глаз!

Двери королевской спальни отворились, и главный камердинер возгласил:

– Король проснулся!

Придворные устремились вперёд, а помощник кивнул Крософту и незаметно исчез из залы.

«У Виллема сегодня хорошее настроение, – с удовольствием отметил герцог, подавая королю расшитую гербами сорочку, – он не успел одеться, но уже шутит».

И действительно, король сначала посмеялся над вчерашним проигрышем самого герцога, который из-за фантастической неуклюжести потерял войско в настольной игре «конница против пехоты». Затем досталось господину придворному маршалу, а после этого Виллем начал рассказывать какие-то неправдоподобные истории о разных способах охоты на диких зверей.

Дождавшись, пока высочайшее тщеславие рассказчика было удовлетворено, герцог почтительно кашлянул. Король, уже одетый и позавтракавший, ничуть не обиделся, что его прервали. Он повернулся к герцогу и весело сказал: